Макс Фетт - Скромные бродячие музыканты

– Это великолепное создание богов! – воскликнул Шло. Черт прогладил бородку.

– Ровно наоборот, но я вас понял. Не за что, – ответил он. Флейтист приподнял правую бровь. – На этом праздник окончен.

Корни расплетались, разбирая заведение целиком, а кроны деревьев с вновь устремились к небу. Вскоре на зеленом, примятом поле осталась длинная и широкая линия вскопанной земли. На ее краю сидел Черт. Он поднялся, отдал Галошу череп, сложил костяной стул, сунул его подмышку и забрал самодельную чашку.

– Благодарю. Куда вы направитесь дальше?

– Полагаю туда, куда приведут нас энтузиазм и врожденный талант искать неприятности! – гордо ответил Галош, устало переваливая аккордеон за спину.

– Звучит многообещающе. Если будите в Княжестве, Королевстве, Ханстве… – Черт задумался, – да в каких угодно землях, заглядывайте к нашим сегодняшним гостям. У меня столько записок с приглашениями для вас, что не счесть, – он поглядел на солнце. То уже вышло из-за горизонта наполовину. – Посему, разрешите откланяться.

Галош отвесил низкий поклон. Шло выставил перед собой флейту и так же поклонился.

Черт подмигнул, насторожив обладателя флейты. По щелчку когтей корни обвили именинника и в мгновение ока утащили под землю. Музыканты остались одни посреди леса. Из места, куда только что утянули Черта, фонтаном вылетели записки и собрались горкой на траве. Некоторые были написаны на коже, другие на костях, третьи на коре, четвертые на листьях деревьев.

Нечистивая вечеринка высосала все силы из выступающих. Скрывшись в тени от ближайшего дерева, они упали на землю, показавшейся им блаженной мягкости кроватью, и моментально уснули.

Галоша разбудило чересчур громкое стрекотание кузнечиков. Замутненное сознание не понимало, какое сейчас столетие, и так же не могло снова отключиться, дабы дать досмотреть сон про сольное выступление в «Королевском театре». Он полежал ещё с закрытыми глазами, пока не почувствовал, как согреваются пятки.

Недалеко от дерева у костра, оперев подбородок на колено, сидел Шло и внимательно перебирал оставленные нечистью записки.

– Шо ытвоа, бвку ой?

Флейтист скривился лицом.

– Чего?

Галош собрался с мыслями, прочистил горло и повторил:

– Что делаете, друг мой?

– М. Записки смотрю. Нас тут во все части света зовут.

– Хм…

– Что?

– Я вам раньше не рассказывал, однако в моей голове уже очень долгое время лелеется одна мысль.

– Делись, – Шло слушал, взяв тазовую кость с выжженными на ней рунами.

– Мне хочется написать песню.

– Тебе мало что ли? – Шло перевернул камень с нацарапанным рисунком, кого-то большого, обнимающего кого-то маленького.

– Вы не понимаете. Мы исполняем чужие истории. Допустим «Златовласый партизан». Мальчик в Тысячу искр затесался в отряд княжества и убил их перед покушением на Императора. Ну не мастерски ли, а? Или эта… которая вам не нравится.

– Третий глаз?

– Да-да. Про любовника, который переспал со всеми расами и чудом удирал от их мужчин. Как там пелось? Дайте-ка… Как слон снаряд метает, и следа не оставляет…

– Не надо! Она пошлая и отвратная. Неудивительно, что ее так любят в Империи, – Шло попались водоросли, склеенные во что-то по типу пергамента. Осьминожьими чернилами было написано на ломаном человеческом: «Увидеть озера».

«Может „увидимся у озера“? – предположил Шло в мыслях. – На каких русалки есть, вспомнить бы. В Королевстве есть одно. В Княжестве. Вроде все. Не. Сто пудов ещё где-то есть».

– А мне хочется написать историю про нас, – продолжал Галош. – Мы восхваляем героев прошлого, но для кого-то в будущем мы будем этими героями, и кто-то будем восхвалять в песне нас.

– О Юна, затрахаюсь же я путешествовать, – все ещё думая о своем, подчеркнул Шло.

– Согласен. Путешествовать придется долго, но оно того стоит, мой друг!

– М? – Шло с пару секунд вспоминал тему разговора. – Да. Да, ходить придется много. – Он спрятал записку во внутренний карман плаща вместе с флейтой. – Не хочешь на другой континент сплавать? – поинтересовался он.

– А хочет ли леди найти суженного?

– Это значит – да?

– Это значит – разумеется!

Шло поправил цилиндр и сплюнул кровью на землю. Закончив приготовления, скромные бродячие музыканты направились на запад.

Или, по крайней мере, так им казалось.

Погода выдалась солнечной. Держа в зубах дымящуюся папиросу, Галош уверенно шел по тропе через кукурузное поле, подобно заглавному вагону поезда. Шло плелся сзади, останавливаясь у всякого камня, чтобы счистить с подошвы остатки навоза (угораздило же узнать о поле, где пасутся коровы, только оказавшись посреди этого самого поля). Громко топая он распугивал ворон, что решали полакомиться растущей кукурузой, достигающей до высоты самого маленького гиганта (что все равно втрое выше среднего человека).