Эндрю Огнёфф - Хроники Древних Малефистериум. Том II. Самайнские игры

Правила этими богатыми землями и прекрасным народом королевская семья.

Король и королева Ландера были одинаково любимы и почитаемы как своими детьми, так и своими подданными. Принц Иелас был искусным охотником, великим воином и командиром. Принцесса Иллюмиель любила путешествия и музыку. Ее дивному голосу и чудному пению подчинялись животные и птицы, деревья и камни.

И был у принцессы возлюбленный – забредший в их земли путник, красавец без роду и племени. Такими были здешние законы: королевская семья оказывала помощь всем, кто в ней нуждался.

Но пришел день, когда помощь понадобилась им самим.

Однажды свет этих земель померк. Удушающий смрад смерти распространился по благоухающим полям и лесам Ландера. Черные крылья Ангела Смерти с каждым своим взмахом забирали чью-то жизнь. Чудовищная армия Танатоса грозила стереть с лица земли эльфийский народ. Но никто не решался помочь лесным жителям в сражении с армией некромантов.

И хотя множество храбрых воинов пало в битве за Ландер, решимость эльфов заставила дрогнуть немеркнущее зло. Некроманты уже были готовы отступить, но… кто-то протянул им руку помощи. Кто-то из самого сердца королевства ослабил защитную магию и открыл проход внутрь.

Смерть ворвалась в прекрасное царство, и тем, кого она забрала, не было числа. Лишь самопожертвование королевы Ландера уберегло эльфов от полного истребления. Она не могла поступить иначе. Ведь каждый житель Ландера был для нее как собственный ребенок. Призвав на помощь всю свою магию, она взмолилась Наакану, создателю природы. Став воплощением первозданной силы, она спасла свой народ, но навеки застыла неподвижным изваянием.

Битва была выиграна чудовищной ценой. Убитые горем, король и эльфийский народ, залечив раны телесные и духовные, стали искать повинного в предательстве. Они готовы были наказать любого, кем бы он ни оказался.

Правда оглушила страшнее, чем смерть самой королевы. Виновной в предательстве оказалась любимая дочь короля. Это она, плененная чарами любви, открыла своему возлюбленному портал, через который ворвались враги. И теперь, как бы принцесса ни оправдывалась, как бы ни защищал ее брат, все видели в ней виновницу страшной жатвы. Это из-за нее погибло множество храбрых воинов и, главное, всеми любимая королева, ее мать.

По всем королевским законам юную эльфийку должны были казнить – народ Ландера больше не хотел видеть ее, совершившую такое зло, своей принцессой. Но король, потеряв жену, не мог лишиться еще и дочери.

Он взял душу принцессы и заточил ее в волшебную флейту, ту самую, которая должна была послужить ей свадебным подарком. А своим подданным предъявил бездушное тело.

– Смотрите и думайте! – сказал он. – Есть ли более страшное наказание для всего живого и сущего, чем то, на которое я обрек ее, свою дочь?

Народ принял жертву короля: смерть – слишком легкое наказание за такой проступок. Пусть живет без души, пусть испытывает вечные муки никчемности своего существования и потоки презрения.

Король был слишком мудр, а принцесса слишком дорога безутешному родителю, чтобы навсегда лишиться ее вслед за горячо любимой супругой. Он придумал план, как спасти принцессу и дать ей шанс на возвращение.

«Время – лучший лекарь даже в вечной молодости эльфа, – просчитал он. – Когда-нибудь эльфийский народ смягчится, раны сердца затянутся, и можно будет подумать о ее возвращении».

Флейта, ставшая сосудом для души несчастной, была сделана из ветки Иггдрасиля. Король знал, что лишь оно, Великое Древо, сможет очистить душу дочери. Но не все было так просто.

Флейта не могла очистить зло сама по себе. Ей нужен был носитель – тот, кто послужит магнитом, притягивающим к себе все возможные и невозможные беды. Он пропустит их через себя и через свои страдания вытянет мало-помалу проклятие из флейты. Король знал, что принявший ее будет обречен на одиночество, и не просто на одиночество – ему уготована роль вечного изгоя, которого отторгает любое общество, ибо он несет беду не только себе, но и всем, кто станет близок и дорог ему.

Сердце благородного короля разрывалось на части. Как может он собственной рукой обречь живое существо на такие страдания? Но другого способа спасти свою дочь у него нет.

И отправился он к лесной ведьме-отшельнице, с которой был знаком с незапамятных времен, и спросил у нее совета: кого назначить на эту роль?

– Только не взрослого, – сказала ведьма.