Евгений Голомолзин - Уроки китайского

Камо глубоко вздохнул и пошел дальше. Временами на него накатывали волны отчаяния и страха. В этот момент очень хотелось оказаться дома, возле мамы.

– И чего я не выучил этот дурацкий урок? – уныло подумал он. – Все из-за него!

Идти было тяжело. Мешал глубокий снег. Не было видно никаких признаков дороги. Помогали навыки, полученные во время путешествий, которые они с папой устраивали дважды в год. В поездках всегда приходилось много ходить и преодолевать препятствия.

Он брел уже около получаса, но дома все еще оставались далеко. Вспомнился один из папиных уроков. Он говорил, что на равнине, где нет ориентиров, расстояния слишком обманчивы. Кажется, конец пути уже близко, а его все нет и нет. В этом случае следует набраться терпения. Паника дорогу не укоротит, а вот концентрация позволит преодолеть путь с минимальными затратами энергии.

Силы были на исходе, когда дома начали приближаться. Стали видны детали. Новогодние гирлянды на стенах оказались блестящими цветными полосками, которые создавали сложный узор. По краям крыш свисали мохнатые кисточки. Они монотонно покачивались под порывами ветра. Возле крайнего дома чудилось какое-то движение. Решетчатые окна были темными. И только в одном из них мелькнул огонек. Или показалось?

Чтобы проверить подозрения, Камо направился именно к этому дому. Поднялся по высокой лестнице. Рука привычно потянулась к кнопке звонка, но ее не оказалось на месте. Какой звонок? Может, их тут вообще нет? Он вежливо постучал в низкую массивную дверь. Тишина. Стукнул сильней. Снова тишина. Он толкнул ее, и она со скрипом отворилась. Из темноты потянуло затхлостью. Стало тоскливо и страшно. Но оставаться на пустынной улице было еще страшней. И Камо шагнул в неизвестность.

Некоторое время он ничего не видел. Когда глаза привыкли к темноте, оказалось, что он стоит посреди гостиной. По крайней мере, об этом говорили внушительные размеры комнаты. Но в ней не было никакой мебели! На чем сидят хозяева? Где спят? Куда кладут вещи? И где они сами?

– Эй! – крикнул Камо. – Есть тут кто-нибудь?

На самом деле, не крикнул, а громко прошептал. Хотя ему показалось, что крикнул. В ответ – тишина. Про такую говорят – гробовая. В темном углу почудилось какое-то движение и вроде как стон.

Тут уж Камо заорал по-настоящему. Спереди вдруг накатила плотная волна вонючего воздуха. Он шарахнулся назад и через дверной проем вывалился наружу. На крыльце оступился, кувырком скатился по крутым ступеням и некоторое время потрясенно стоял на четвереньках.

Что случилось? Почему он так испугался? Ведь ничего страшного не произошло. Ну, воняет. И что? Мало ли что может прокиснуть в доме. Странной показалась направленность воздействия. Вроде как на его крик кто-то выстрелил из какой-то пушки-вонючки. Возвращаться в дом, чтобы узнать причину неприятного запаха, было страшно. И он отправился дальше по кривой узкой улочке.

Вскоре показалась обширная площадь. В ее центре высились большие сугробы. Ему почудилось, что над ними курится легкий дымок. Он подошел поближе. Действительно, над сугробами витало облако пара. Где-то сбоку раздался шорох. Потом глухо, будто под землей, заплакал ребенок и тут же затих, словно ему закрыли рот ладонью. У Камо по спине побежали мурашки. Он резко обернулся. Никого! Показалось?

Постояв у странных сугробов, он поплелся дальше и вскоре оказался у крайнего дома. Низкие окна выглядели угрожающе. И тут в них опять замерцал огонек. Мелькнул и тут же погас. Но Камо уже взбегал по крыльцу. Неужели здесь люди? Дверь открылась бесшумно. Он сделал шаг в полумрак и остановился как вкопанный. Перед ним стоял странный человечек низенького роста, похожий на обезьянку.

– Ми щью щей?! – испуганно крикнул тот.

– Чего?! – изумился Камо.

И тут же получил сильный удар по затылку, который свалил его с ног.

– Чуэн пэй, – были последние слова, которые Камо услышал, проваливаясь в небытие.

Что-то мохнатое пробежало по его лицу, цепляясь острыми коготками. Он неожиданности Камо дернулся и сел, опираясь на руки. Под самым потолком светилось крохотное окошко с решеткой. Без него в комнате было бы совсем темно. Дальние углы терялись в полумраке. На полу валялись пучки гнилого сена. Раздался шорох, и рядом стремительно пронеслась большая крыса. Видимо, она и привела его в чувство.

От омерзения Камо передернуло. В жизни ему еще не приходилось так близко видеть крыс. Он с трудом поднялся на ноги. Голову страшно ломило. Саднил ушибленный локоть. Ныла поясница. Других повреждений, к счастью, не было. Память начала медленно восстанавливаться. Перед мысленным взором тут же всплыл человек-обезьянка.