А. Писателев - Тысяча снов. Сборник рассказов

– Отдайте…!

Из окна выглянула его мама, обеспокоенная плачем. Она громко крикнула, чтобы голос долетел через забор.

– Броник! Что случилось? – Глаза пытались понять ситуацию, где ее сын плакал, а соседка возвышалась над ним с игрушками в руках на куче песка. – Света….

– Я тебе сколько раз говорила?! Если твой ребенок ненормальный, нечего его выпускать на улицу! Ему семнадцать лет, а он до сих пор в игрушки играет! Он отсталый!

– Броник, а ну, заходи домой. – Она опять посмотрела на соседку. – А ты за своим сыном следи!

– Мой-то уже работает в его возрасте. А этот – отсталый! Сам с собой разговаривает. Я все твои игрушки выброшу на помойку!

Когда дома мама успокоила его в объятиях пропахших луком рук, бурлящие звуки кухни пробудили в ней желание говорить. Он набрал свежих красок и открыл альбом, в котором выводил кистью свои обиды.

– Ну, ведь правда, сынок, сколько можно?

– Я просто хочу играться в игрушки. – Он отложил рисование, бросил кисточку в стакан с водой. – Ты вот, например, просто хочешь жить богато, а я….

Она мягко обрадовалась его пониманию, но в тоже время, слова соседки всплыли в памяти мачтой разбитого корабля. Как странно…. Равнодушный тебе человек может одним едким словом задеть за душу, заставить плакать внутренности.

– Иди, уберись во дворе и подстриги траву в саду. Живо! – Резко выпалила она. – Не хватало, чтобы ты еще вырос отсталым лодырем! Хватит у матери на шее сидеть!

– Ты чего? – В спокойном недоумении спросил он.

– Я сказала, марш за работу! Иначе я все твои игрушки вышвырну на помойку!

Старая, самодельная, собранная еще его отцом, ржаво-коричневого цвета газонокосилка взрычала, выплюнув несколько выхлопов плоти. Было досадливо шумно. Скрежет стрижки обрывал желание возвращаться к своему внутреннему голосу. Тогда он злобно выругался в полный звук, почти как взрослый, но ничего не услышал.

Бронислав пел и говорил сам с собой, воображая себя в этом шуме пилотом гоночной машины.

– Пилот один. Шик-шик. Вижу цель! Шик. Иду на обгон….

Трава взлетала вверх от ножей косилки, опоры были рулем. Ветер врывался в лицо и волосы, обдувая его радостью воображения.

Когда он проехал всю лужайку несколько раз, то увидел…. Он увидел…. Это был оставшейся только в памяти…. Газонокосилка заглохла, наступила полная тишина.

– Ну, конечно…! – У него перехватило дыхание….

– Как же ты раньше об этом не подумал…. – Прошептал волшебный голос.

Райские яблони выросли на метр вверх, а то и на два. Рубчатая рука провела по колкой щетине, опустила на землю сумку с инструментами и стряхнула капельки пота со лба. На столе ожидал ужин, встречавший его после работы.

Бронислав не стал заходить домой, а сразу бросился в сад, к своим игрушкам. Газонокосилка снова заурчала, как и десять лет назад, только теперь он управлял ей осмысленно: прямо, поворот, еще поворот, немного вперед, а затем, не разворачиваясь, точно так же назад.

На помощь подоспели солдатики и человечки, которые подносили кирпичи, садились на ручку мастерка с раствором, красили вертикальные трубы в разноцвет, обрезали стекла алмазными хрусталиками стеклореза.

Мама с тревогой наблюдала за ним из тени приоткрытого окна. Вроде бы ее Броник нашел работу на стройке, вроде бы приносит зарплату домой, помогает, вроде бы на десять лет повзрослел, но все также продолжал играться, только игрушки стали более взрослыми: пилы, кисточки, шпатели.

В саду зрели плоды, местами стенообразно всходила трава, вырастали маленькие домики….

Тетя Света часто заглядывала через забор к соседям, на раздающиеся шумы пыли. На ее глазах появлялись фундаменты, затем стены, крыши и окна, но…. От удивления ее глаза набухали. Окна были размером с альбомный лист, крыши – шириной с палатку, а домики были высотой с человека….

– Кто же здесь будет жить? – Прошептал волшебный голос эльфа из Броника.

– Такие, как ты. Эти дома, этот город… для эльфов и гномов.

– Как я…? Ух ты…!

В саду вызревал целый мир, воображаемый мир, который превращался в реальность, в несбыточную мечту несуществующего существа.

Подслушав разговор Броника самого с собой, когда уже почти стемнело и он наконец-то сел за свой остывший ужин, тетя Света взяла увесистый камень и бросила в окно одного из домиков. Стекла звоном стекли на землю….