Ирина Ваганова: Замужняя невеста для короля

Наше семейство не имело средств на многодневный праздник, но деньги водились у моего жениха, и раз уж отец задумал продать меня ему, мог бы выхлопотать и свадьбу. Увы, последняя возможность отсрочить отъезд провалилась. Это утвердило меня в мысли, что Циантин Кофр не собирается жить в браке хоть сколько-нибудь долго, и меня ждёт та же участь, что и прежних несчастных жён этого человека.

В комнату зашла, заливаясь слезами, но они высохли, как только я увидела, что там творится. Все свободные служанки под предводительством моей невестки рылись в выброшенных из шкафа и сундука вещах. Каждая норовила завладеть хоть чем-то из моего имущества. На полу валялись шёлковые чулочки, нарядные панталончики, ночные рубашки, на них то и дело наступал кто-то из мародёров. Ланфа разъярённой кошкой металась от одной служанки к другой, выхватывая из цепких рук то кофту, то юбку. Её бесцеремонно отпихивали. Госпоже она не решалась мешать, жена брата спокойно рассматривала одну вещь за другой и складывала обратно в сундук. Я успела порадоваться, что в моём распоряжении останется хоть что-то годное, но ошиблась, слишком хорошо думая о невестке.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок, – произнесла она любимую свою поговорку, смерив меня ядовитым взглядом, и скомандовала: – Отнесите сундук ко мне, девушки.

Я успела только набрать воздуха в грудь, но возражений так и не сформулировала.

– Ведьмы! – шепнула Ланфа в сторону закрывшейся двери и повернулась ко мне, старательно изображая улыбку. Получалось жалко. – Говорит, тебе это барахлишко не понадобится, муж новое купит.

– Сундук-то ей зачем? – недоумевала я. – В чём остатки везти?

– Мешка, сказала, хватит, – вздохнула горбунья.

Вообразив себя с мешком, я расплакалась с новой силой. Уж лучше ничего не брать, чем так позориться перед новой семьёй. Кто встретит меня у Кофра, я не имела представления, но должны же у него быть родственники. Мать с отцом, брат или сестра. Да хоть и не родственники, слуг уж точно в достатке. Судя по надменному виду самого барона, камердинера он точно имел, да и прочих, вполне определённо представляющих, какая жена достойна их господина: не деревенщина с мешком тряпок в качестве приданого. Красивый кованый сундук, доставшийся мне от бабушки вместе с качественным бельём и расшитыми вышивкой сарафанами, смотрелся бы куда солиднее.

Ланфа уселась рядом со мной на кровать и стала поглаживать по спине, причитая «снявши голову, по волосам не плачут». Я кивнула в ответ. Действительно, мне и жить-то осталось чутка да малость, чего о репутации печься? Пусть хоть всё королевство потешается надо мной! Но это была бравада наносная, внутри мне хотелось ласки и тепла, а не насмешек и побоев, которых мне и дома хватило с избытком. Горбунья, видя, что я понемногу успокоилась, с озабоченным видом принялась устраивать в сером перекошенном мешке оставшиеся после погрома тряпочки.

– Вот стерва носатая! – бурчала она, думая, что я не слышу, как она припечатала жену брата, которую, кроме как носатой, за глаза никто не называл. – Ведь длинно будет, перешивать придётся, зачем девку обобрала?!

А ведь точно, невестка носом своим, похожим на клюв, до плеча мне едва доставала. Куда ей мои наряды? Жаль, если подрубать станет – самую красоту отрежет. По традиции наших мест кайму по краю подола и рукавов расшивали.

– Может, для дочки побережёт? – встала я, хлопнув себя ладонями по бокам. – Она в отца пошла, тоже длинная вымахает.

– Это ж сколько лет ждать одёжкам?! Моль поточит, плесень поест, – поморщилась Ланфа, завязывая мешок. – Пойдём, барышня. В карету отнесу, а как приедешь – не трогай. Слуги подхватят.

– Подхватят, – согласилась я, – куда им деваться…

– Ещё спасибо скажут, что баронесса сундук тяжёлый не привезла.

Я горько улыбнулась:

– Не такой и тяжёлый, девчата вон как лихо утянули. – Горбунья покивала и пошла вперёд. Я напоследок посмотрелась в зеркало, за шестнадцать лет видевшее множество моих синяков и шишек, и вздохнула: – Баронесса. Надолго ли?

Не стоило тянуть время. Отец, рассердившись, мог послать за мной кого-нибудь, а потом, не стесняясь, отчитать жениха за нерасторопность. Вряд ли барон вступится, ведь сказал же он: спешит домой.

Увидев, что меня ждёт, замедлила шаг. Отныне я буду ездить в таких экипажах? Наши коляски можно было бы принять за лачуги на фоне королевских палат в сравнении с каретой, стоявшей у ворот – эффектной, украшенной позолоченным гербом, запряжённой шестёркой серых в яблоках лошадей. Предложи мне кто-нибудь прокатиться в этом великолепии ещё день-два назад, вприпрыжку бы побежала, чтобы занять место, а потом высовывалась в окно и махала мелькавшим кустам и деревьям. Я взглянула на барона. Он стоял у кареты и обсуждал с моим отцом порядок выплат. Отец, что неудивительно, хотел всё и сразу, мой жених настаивал, что переданных средств достаточно на первое время, а остальное поступит сразу после венчания.