Никита Сивачев - Попутчики

Клейнар перебил ее строгим взглядом.

– А потом он открыл на том месте кабак, «Хмельной пастушок» называется.

– Да, яйца ему оторвать определенно надо, продал мне разбавленное вино.

Рия заулыбалась.

– И с тех пор ты живешь на улице?

– Нет, меня взял к себе в ученицы алхимик Дудальт, к нему постоянно приходили чародеи, все такие важные, деловые. А потом опять пришел Кабан, избил Дудальта, а нашу лавку забрал себе и продал какому-то толстику за очень толстый кошелечек с золотом, я сама видела. – Рия ждала какой-то реакции Клейнара, но он просто продолжал слушать. – Мы стали жить на улице, – продолжила она, зачерпнув ложкой суп. – Пришлось воровать и еще есть крыс и голубей, через год Дудальт заболел и умер, я осталась одна, а дальше вот ем суп в вашей палатке, довольно вкусный, кстати.

– Тяжко тебе пришлось, по себе знаю. – Клейнар задумался, уперевшись пустым взглядом в пол. – Значит, приюта нет, позаботиться о тебе в городе некому.

Рия закивала головой, в глазах у нее сверкнула надежда и какой-то хитрый намек.

Клейнар сделал два шага в одну сторону, потирая щетину на подбородке, потом два в другую и остановился.

– В общем, так, я направляюсь в орден…

– И? – перебила девочка.

– По пути будет один монастырь, там моя знакомая, я договорюсь, она возьмет тебя в ученицы, это все равно что на воспитание. Вот что, ты пока ешь, подумай над моим предложением, желательно хорошенько, чтобы потом в дороге весь месяц мне не ныла. А я пока пойду потихоньку готовиться к отъезду. Если что, зови, имя, я надеюсь, еще помнишь.

– Угу, – кивнула девочка и продолжила есть.

– Клейнар! Клейнар! – Рия вышла из палатки, немного прихрамывая, ей было больно наступать на левую ногу из-за раны на бедре.

– Что? – Клейнар повернул голову в ее сторону, продолжая закреплять седельные сумки на спине лошади.

– Я все съела.

– Молодец, а с моим предложением что? Подумала?

– Да, подумала, я поеду с тобой, – заявила Рия.

– Хорошо подумала? – Клейнар затянул ремешки на седле коня покрепче.

– А у меня есть выбор?

– Пока есть.

Рия замолчала и всмотрелась в навершие меча за спиной Клейнара.

– Все равно я поеду, – вновь заявила она, – у тебя хоть еда есть, и ты вроде добрый, не то что эти жадные торговцы из города.

– Раз согласна, помоги разобрать палатку. – Он положил сверток ткани в седельную сумку.

– А… а я не умею.

– Идем, я покажу как. Думаю, раз уж мы с тобой попутчики на ближайший месяц, справедливо будет как-то поделить обязанности, вот, скажем, на тебе палатка, а с меня еда, согласна?

– Угу.

Клейнар не любил раскладывать палатку, считал это нудным занятием, поэтому при первой же возможности свалил это обязательство на Рию. Он потратил немного времени на объяснения, как складывать палатку, а на естественный вопрос, как ее разбирать, отмахнулся фразой: «В обратном порядке».

В путь Клейнар и Рия двинулись чуть позже полудня.

Дорога давалась легко. Тряска и монотонный стук копыт усыпляли Рию. Она не особо сопротивлялась, спала себе, иногда дрожа и пища что-то себе под нос. Клейнару она напоминала маленького, беззащитного и милого олененка. Случалось такое, что Рия резко вздрагивала и просыпалась с испуганным видом, будто во сне увидела собственную смерть, но, осмотревшись по сторонам, убедившись, что с ней все хорошо и Клейнар все еще рядом, облегченно вздыхала и снова засыпала, используя его грудь как подушку. Клейнар сидел позади и придерживал ее теплое, худенькое, кажущееся таким хрупким тело, ведь оно постоянно заваливалось и скатывалось набок, словно специально хотело упасть с седла. Конечно, это было неудобно, но у Клейнара был выбор: либо она спит, либо опять начнет постоянно вертеть головой, щекотя шелковыми волосами подбородок, и задавать вопросы. От детских вроде: «Что это?», «Почему так?» – до немыслимо философских, как например: «Может ли голова от боли трещать, как свежий арбуз?» – и сложных, таких, которых пугается любой взрослый человек, когда его спрашивает ребенок, как: «Откуда берутся дети?» – и в версию про аиста и капусту Рия наотрез отказывалась верить. Ее чрезмерная любознательность сначала показалась Клейнару забавной, потом, где-то после вопроса двадцатого, который последовал сразу после кое-как выдуманного ответа на девятнадцатый, любознательность начала раздражать, но тут произошло нечто чудесное, и Рия задала несколько действительно интересных вопросов, о которых вполне можно подискутировать в компании с другом под кружечку, другую. И Клейнар просто принял тот факт, что его горячо обожаемые покой и тишина в поездке будут нарушены ходячим сборником вопросов, каждый из которых ждет ответа, и желательно развернутого.