Эдуард Шар - Тени желаний. Роман

Пицца была шикарной, вскоре ее полюбил весь город, однако что-то было не так – для детей это было очевидно, ибо странности дети замечают легко и почти сразу. Со временем все больше и больше жителей города переставали не то что смеяться, а даже и просто улыбаться, главные же «коренные»-весельчаки поселения и вовсе куда-то попропадали. Полиция искала похитителей и убийц среди путешественников да местных жителей, но Адриано сразу связал факты воедино, «отделил помидоры от томатов», как любил говорить его дедушка Микело, придя к однозначному выводу, что к ситуации причастен Мауро, а его появление в Ассизи – неспроста! Паоло не соглашался с другом, убеждал, что ситуация стандартна и полиция разберётся, но Адриано не находил ничего обычного в том, что его город лучезарных улыбок; место жизни довольных и радостных людей, смеющихся просто потому, что хочется и творящих без того, чтобы задавать самим себе вопросы «Для кого?», «Ради чего?», «Зачем?», вдруг постепенно превращалось в серое, тусклое пространство, населенное существующими, но не Живущими людьми, потерявшими кураж бытия без того, чтобы считать собственные годы, проведенные в этом благословенном краю «за пазухой у Бога».

Так или иначе, а в один из дней Адриано и Паоло пробрались в помещение, занимаемое Мауро и его пиццерией. Страху Адриано не было предела, когда в отчего-то, скорее всего – по небрежности, незакрытом сейфе они обнаружили банки с человеческими головами, помещенными в некий раствор. В искаженных лицах Адриано без проблем узнал хорошо ему известных местных балагуров и шутников – тех самых людей, что пропали без вести. Забравшись же на чердак пиццерии, мальчики увидели множество разноцветных флаконов и некий деревянный «трехногий» столик с круглой столешницей, где имелась вырезанная пентаграмма лилового цвета, в столешницу были вделаны три большие колбы, связанные стеклянными спиралями и к каждой из колб были приделаны небольшие фиолетовые кристаллы, издающие мерное гудение, а на две из трех колб хозяин агрегата пристроил наклейки, изображающие улыбающийся человеческий рот.

Как только Адриано узрел все эти флаконы и столик, «проникся» убранством помещения, что-то в его голове щелкнуло и пришло осознание – здесь происходит некий процесс, в результате которого люди, поедающие пиццу Мауро, «теряют» собственные смех и радость, по факту чего, «открывая дверь для тоски», выпускают из «дома собственной жизни» веселье. Вот она – действительная опасность чревоугодия! Оставалась неясной цель действий Мауро, однако проблемы имеет смысл решать по мере их поступления.

Адриано не знал, что делать в такой ситуации, а потому поступил так, как советовали ему поступить собственные возраст и скудный жизненный опыт – помчался домой, чтобы рассказать о сделанном открытии родителям, дабы те куда-то обратились, кому-то позвонили и кого-то вызвали, то есть совершили все то, что полагается делать взрослым в любой чрезвычайной, пусть даже и столь необычной ситуации.

Паоло следовал за другом, мальчики бежали, сломя голову; неслись, обгоняя ветер, пока Адриано вдруг не заметил, что Паоло больше не спешит к цели рядом с ним. Адриано остановился, обернулся и увидел Паоло стоящим на месте и грустно смотрящим на Адриано, с выражением лица, совместившим в себе горечь, ободряющее одобрение и гордость.

Адриано подошел к Паоло и спросил того в чем дело, поинтересовался почему друг остановился. Тогда Паоло попросил Адриано внимательнее всмотреться в лицо того, кого он считал своим другом. Адриано всмотрелся, а мальчик-который-остановился признался мальчику-который-бежал-к-родителям, что настоящим отцом и единственным к данному времени живым родителем Паоло был как раз Мауро, а не те двое любителей путешествий, которые, находясь под воздействием зелий пиццайолы, играли роли папы и мамы Паоло для сторонних наблюдателей.

Адриано был шокирован этой новостью, в голове его роилось множество вопросов, однако всё это не важно, ведь стоит озвучить только один факт – родители Адриано больше не видели, а Мауро с сыном вскоре покинули Ассизи, забрав с собой и собственных марионеток – пару туристов, когда-то так полюбивших Италию. Да, они провели в Ассизи меньше времени, чем хотели, но их свободу никто не ограничил и путешествие по колее избранного пути продолжалось…

– Мне, если понимать «я» в широком терминологическом смысле, много лет и нет смысла рассказывать, что было со мной после того, как Я стал черепом, сувениром Мауро, с которым он часто разговаривал. Стоит отметить, что по факту смерти Мауро и сына, которых однажды сумели «вывести на чистую воду» и убить, я многократно переходил из рук в руки, так и оказался на пляже, где ты меня нашел – сын женщины, которой меня «по пьяной лавочке» подарили студенты-медики на пляжной вечеринке, посчитал, что череп в квартире – явно не к добру, и закопал меня на том пляже – сказал череп по имени Адриано.