Евгения Чепенко - В тени желаний (сборник)

Я потер усталое лицо ладонями. На глаза наворачивались слезы. Я не имел на них никакого права, но, тем не менее, они против воли собирались на ресницах. Я вспомнил ее слова о том, что ресницы у меня несправедливо длинные для мужчины и хмыкнул. Она — женщина, без которой за два года я перестал мыслить свое существование. Ее хрупкое нежное тело лежало на больничной койке, закованное в гипс, окутанное трубками, проткнутое иглой капельницы.

Я склонился и прижался губами к прохладной ладони. Мне дико хотелось оказаться на ее месте, заменить ее собой. Я прочертил пальцем направление каждой голубой венки.

На плечо легла чья-то рука. Я не обернулся. Было наплевать.

— Томми…

— Молчи, Йохан. Просто помолчи, — я не хотел ничего слушать.

— Томми, ту девчонку поймали. Она в участке.

Я не ответил. Чувство вины, на время притупленное усталостью, снова вернулось. Йохан почувствовал мое состояние.

— Ты не при чем. Варя сказала бы то же.

Я снова уткнулся в ее ладонь лицом и вдохнул знакомый родной запах, почти заглушенный больничным. Память вернула меня к событиям двухлетней давности. Я горько улыбнулся. Два года как одно мгновение и целая жизнь одновременно.

Мортен недовольно поморщился и взъерошил почти отросшие кудрявые волосы. Поспать нам толком не удалось. Машина с оборудованием задерживалась.

— Москва проглотила всю технику.

Йохан невозмутимо перебирал струны, закинув ноги на стол. Я, проходя мимо, пнул его ногу коленом.

— Очередная песенка для жены?

Йохан щелкнул языком.

— Я, в отличие от окружающих, одну женщину люблю.

Симен захохотал.

— Парень, это не мы их любим, это они нас…

— А потом догоняют и еще раз любят, — продолжил Мортен.

— И еще раз любят нашего Томми, ты хотел сказать, — закончил Симен.

— Да, бритые нынче не в моде.

— Как и кудрявые!

— Девочки, не подеритесь, — Йохан отложил гитару. — Лучше так, вношу предложение. Поспать или погулять?

Я нахмурился. Отдых, конечно, требовался, все-таки нам было уже не по двадцать лет, но и посмотреть город хотелось. Москву мы так и не увидели. Времени до концерта оставалось впритык, а тут сам Бог велел.

— Я бы прогулялся.

Йохан кивнул.

— А! Черт с вами! — махнул рукой Мортен. — Бритые с нами?

— Еще раз назовешь бритым, кудрявый, башку откручу! Куда я денусь? Чтоб вы потом надо мной ржали?

— Так дети! Жениться вам пора!

— Мужик! Если тебе с женой повезло, это еще не дает нам особых шансов на удачу!

Я улыбнулся. В словах Симена была толика правды. На деле, каждому из нас порядком надоели визжащие девочки на концертах, многочисленные сердечки на фотографиях на Фэйсбуке и признания в любви в Твиттере. Парадокс заключался в том, что чем старше и популярнее становились мы, тем моложе аудитория. Не буду врать, в том суть работы. Продажи росли, этот альбом стал самым ожидаемым за все пятнадцать лет существования группы. Черт возьми! У нас даже появился фан-сайт в Австралии!

Зато личная жизнь… Из нас четверых личная жизнь была только у Йохана. Если это, конечно, можно было бы так назвать. Жена понимала и принимала его таким, какой он есть, вместе с бешеным ненормированным графиком, срывами на алкоголь, постоянным кодированием и остальными недостатками. Йохан общался с ней и сыном исключительно по Скайпу. Несмотря на это восемь лет они прожили вместе. Восемь лет — огромный срок.

У каждого из нас были романы. Я влюблялся дважды. Сильно. Не знаю, может не зря есть определение «творческая личность». Я подхожу под это описание. Дважды я уходил в запой после того, как девушки не выдерживали и бросали тщетные попытки выстроить хоть некое подобие нормальных отношений. Последний несчастный из нас четверых — Симен. Уле послала ему мэйл. Было это недели три назад. Мужик напился, укурился до беспамятства и с утра приполз на репетицию без волос.

Несмотря ни на что, работа для нас была святым Граалем. Отработать звучание до педантизма.

Нас вселили в гостиницу, и мы отправились бродить по городу, ориентируясь по туристической карте. Петербург — красивое место. Может на старости, когда бешеный график сменю на пенсию, вернусь сюда.