Лидия Бормотова - Бездна

– Вот именно! – такого откровенного нахальства впечатлительные брови Артёма не вынесли и выпрыгнули на лоб. Правда, тут же опомнились и грозно сошлись на переносице, вдохновляя его язык на ответный удар. Предупреждая оный, художник развил свою мысль: – Число добрых дел – и возможно, великих! – значительно возрастёт с продлением нашей молодости и вообще жизни. Вот, например, Стелла, – он галантно поклонился даме, – недавно защитила докторскую, у неё грандиозные планы. Представьте, скольким людям она сохранит жизнь, скольких вылечит! А Карина, непревзойдённый мастер уюта и красоты, облагородит и обогатит души (ну, и быт, разумеется) этих самых людей! – он обвёл глазами доноров в надежде уловить на их угрюмых лицах проблеск совести и самопожертвования. Хотя бы под нажимом стыда за жадность, цепляющуюся за своё никчёмное существование. Насупленные лица и колючие взгляды его разочаровали.

– Вы себя не забыли? – съехидничал Артём.

– Полагаю, о моём размахе не трудно догадаться и ребёнку. Безграничная свобода тем, идей, образов, вдохновения… И времени!

Нефор всё это время сидел молча. Грызня с кровососами в качестве оружия за справедливость оказалась недейственной. И он, как мог, осмысливал ситуацию. Если выход и не найдётся, то хотя бы подгадить уродам напоследок. Умирать так рано и так глупо, по легкомысленной дурости, было обидно, а неотомщено – вдвойне. Он водил пальцем по хлебным крошкам на столе, меняя один орнамент на другой. Стаськин взгляд, блуждающий по лицам, упал на его творение, когда тот уронил руку на колено. Пентаграмма. Жаль, что она не ведьма. Все колдуны использовали этот могущественный знак как портал в иные измерения. Чего уж теперь! Раньше надо было учиться, чтоб, когда припечёт, локотки не кусать. Из-за собственной недальновидности приходится пропадать. Совсем расстроившись, она только и смогла простонать:

– Называете себя творцами. А ведь вы всего лишь подобие главного Творца. И только Ему решать, кто достоин жизни, тем более лишать её. Возомнили свою вседозволенность?

Художник открыл рот, чтобы срезать выпад, как пробившийся назойливый сорняк, но не успел, беспардонно перебитый Коляном:

– А нашей молодости для вас многовато будет, – скривился в усмешке: – Вы подумали, что с вами будет, когда вы всю её из нас вытяните, а мы помрём?

С подачи нефора друзья сразу поняли, куда он клонит, и Инна, воспрянув духом, угостила мучителей увесистой ложной дёгтя, которая при сложившемся раскладе вполне могла поменяться с бочкой мёда местами:

– Вы станете младенцами!

– Или того хуже, – поддержал её автор озарения, – ещё не родитесь! То есть исчезнете! – и пригрозил, закрепляя убийственный результат: – Из нас молодость фонтаном прёт, захлебнётесь!

Однако вопреки ожиданиям испугать или хотя бы смутить «творцов» не удалось.

– Всё рассчитано до мелочей, – успокоил своих оппонентов Альберт. – Возрастные изменения останавливаются на отметке совершеннолетия. Остальная жизненная энергия уходит в резерв.

Лица доноров вытянулись. Не сработало.

– Да не расстраивайтесь так, – сердобольно утешила их Карина, – не бросим мы ваши трупы здесь разлагаться.

Стелла брезгливо сморщила нос на белоснежном румяном лице:

– Антисанитарию разводить! Ещё чего!

Художник поддержал дам, рисуя радужную перспективу:

– Нет! Разумеется, похороним. В той самой могиле, которую вы приготовили. Трое вполне уместятся. Можно стопочкой положить. Артём нам поможет.

Друзья ахнули и воззрились на парня, для которого сделано исключение.

А ведь действительно, он четвёртый лишний! К нему двойник не прибыл! Нет, он тоже старел, но очень медленно, едва уловимо, так что по возрасту его можно было принять за взрослого сына дряхлеющей тройки приятелей. Сам он этого видеть не мог и потому спросил:

– Что вы хотите этим сказать?

И Альберт охотно пустился в объяснения:

– Видите ли, юноша, в спешке или по оплошности, но звали вы только нас. Ваш двойник не получил приглашения.

– Значит, он не умрёт? – спросила с надеждой Стаська. Хотя бы друга уберечь! Может, потом сумеет как-нибудь выпутаться.

– Умрёт, – заверил её художник, – но не сейчас. Просто копия не знает о визите оригинала. И потягивает из него энергию неосознанно и вяло.

«Значит, вы – осознанно! И мощно!» – зло подумала Стаська. Впрочем, это было и без оговорки ясно.

Карина завистливо покосилась на развитую мускулатуру Артёма, как хищница на чужую, не доставшуюся ей добычу: