Стас Колокольников - День Бахуса

Я поднялся, осторожно прошел немного вперед, не зная, чего еще ждать от такого переполошного места, и оказался в небольшом светлом подземном зале.

У стены, напротив входа, стоял белый кубический алтарь. Даже невооруженным глазом можно было различить, что прежде на нем возлежала ценная вещица, пропавшая теперь в дырявом кармане безвременья. Впрочем, в зале осталось на что посмотреть. Одно описание рисунков на стенах и потолке, если донести их тайный смысл, заполнило бы пухлую рукопись.

Открыв рот, я пялился на магические каракули.

Внезапная мысль о надвигавшейся ночи и о том, что я далеко от берега и корабля, рассеяло всё любопытство и интерес. Остаться одному на чужом острове и разгребать его пыльные тайны – не очень-то прельщала такая перспектива. Я заторопился и последний раз глянул по сторонам. Я заметил палочку, скромно лежавшую в тени алтаря. Нагнувшись, я с изумлением обнаружил, что по виду она напоминает те, что носили греческие мистики. С одного конца она была немного утолщена в форме сосновой шишки, а основание перевито виноградной лозой.

Называлась такая штука: тиреус, жезл Вакха. Я ничего не знал об его истинном предназначении, но не прихватить такой сувенир, было невозможно. Вместе с находкой я поспешил наверх. Зажмурив глаза, чтобы не видеть блуждавшие вокруг тени, я пулей вылетел из храма.

Честно говоря, я чувствовал себя расхулиганившимся до неприличия, глупым несведущим мальчишкой, который тайком пробрался в дом Мастера и нашкодил, стянув кое-что из личных вещей, и теперь что есть мочи уносил ноги.

Возможно, возмездие, высунув желтый язык, уже неслось по пятам.

Неподкупная судьба без тропинок вывела через набухшие сумерки к берегу, на ту сторону ручья, где начинались мангровые заросли. Я спешил к устью, ожидая оттуда увидеть судно.

Однако то, что я увидел, ошеломило меня. Наш корабль, подняв паруса, уносился прочь от берега. Еще не совсем стемнело, и я мог наблюдать красивый и необъяснимо стремительный ход корабля. Не успел я раскрыть рта и разразиться громкими словами проклятья, как обнаружил причину предательского бегства. От такой причины, я и сам запаниковал, чуть не помочившись в штаны.

Вдоль берега по колено в воде, размахивая копьями, пращами и палицами, сотрясая воздух боевыми воплями, прыгали туземцы. Разукрашенные устрашающим боди-артом, сердитые и кровожадные, они вызывали ужас. Я ретироваться в заросли и оттуда наблюдал, как они готовят к погоне пироги.

На носу самой большой был изображен кривляющийся человек с безобразным лицом, высунутым языком и с глазами, сделанными из двух белых раковин. Глядя на его рожу, сердце подсказывало, что в моих товарищах туземцы видят преотличное лакомство на ужин.

Оружия на нашем корабле не имелось, и бегство товарищей, посчитавших меня уже съеденным, вполне объяснялось. Что-то однако заставляло туземцев медлить с погоней. Они не спешили, осыпая убегавших градом стрел и камней.

Произошедшее далее ввергло меня в пучину смятенных чувств. Чуть не довело до инфаркта или тяжелой формы безумия. Я мог стать седым молчуном, припадочным заикой, хромым эпилептиком, стариком с выпученными глазами. Кем угодно. Я остался самим собой, но все равно пришлось обделаться в еще сухие штаны. Извиняюсь, за скабрёзность, но, ей богу, далее было такое…

Победные крики туземцев огласили берег, когда гигантский спрут вынырнул из темных глубин моря и напал на корабль. Огромные змеевидные щупальца опутали мачты и палубу. Судно в страшных объятиях плясало, как игрушечное. Треск ломающихся снастей и крики перепуганных людей резали слух. Хотелось оторвать уши и съесть их. Кто бы мог подумать, что в таких, с первого взгляда, безобидных просторах Бахуса, обитают такие кошмарные чудовища. Шторма, мели и рифы, это еще понятно, это еще куда не шло, но чтобы так коварно таить в своих недрах монстров, это полное безобразие. Я был поражен и подавлен.

Быстрая расправа, и уже только щепки напоминали о произошедшей трагедии. Туземцы еще долго веселились на берегу, что-то вылавливая из моря, палили костры и отплясывали хороводы вокруг них, распевая свои злобные куплеты. Маленького роста и непропорционально сложенные, с плоскими лицами и лохматыми бородами, они вызывали редкое отвращение. Причем у некоторых из них были так сильно перетянуты веревкой животы, что они натурально становились похожими на крупных муравьёв. Отвратительное зрелище

До глубокой ночи я сидел в кустах, воняя и слушая каннибальские частушки, и не шевелился. С ужасом я взирал на море, крепко сжимая найденный жезл и бормоча под нос околесицу. Утро встретило меня разбитым и уставшим.