Рут Софек - Жемчужный венец. Книга 1

– Да! Это то самое! Это то, что нам нужно! Если это слова, которые ты только что придумала, запиши их, прошу тебя! Или позволь мне записать. Мне кажется они точно подходят для нее. Это те самые слова, которые мы с Ролемом ищем!

– Хорошо – смутилась ауара, но пошла за свитком ткани и начала писать.

Оба аура забыли зачем пришли сюда, забыли о стройке, лежащих рядом прочных прутьях и подсыхающем клее. Коана проговаривала строчку за строчкой, Наим чуть слышно пропевал ее и потом ауара записывала. Иногда приходилось менять какой-нибудь слово на чуть более длинное или короткое, но костяк стиха уже звучал.

– Ой! Клей сохнет! – спохватилась Коана. Она быстро встала и закрыла банку с клеем.

– Да ладно, пусть бы сох! Ты не представляешь, если эта песня будет звучать с твоим стихом, тогда ты сотню таких банок купишь! Раньше я не думал о деньгах, предпочитал только творить. Но с некоторых пор… материальное вознаграждение тоже стало для меня важным.

Наим чуть не проговорился, что стал задумываться о деньгах и о том, что можно сделать с заработком стал думать с тех пор как получил жемчужину. Для Наима было странным, что он, композитор, который всегда жил словно в космосе, после получения космической жемчужины стал вдруг очень практичным и приземленным.

– Я предпочту закончить дом до холодов и закончить крышу – усмехнулась Коана – мечты лучше оставить до времени, когда дом будет готов.

– Подожди, ты не можешь бросить! Пожалуйста! – взмолился Наим – эта песня должна быть закончена сегодня!

– Мы можем сделать вот эту часть – Коана обвела четверостишье – припевом. Мне кажется это будет звучать красиво.

– Может быть. Но нам нужен еще один куплет, даже два. Или придется повторять слова из первого или второго куплета, а это будет уже как-то «бульварно». Неужели у тебя больше нет слов? Послушай, вот это место… – Наим снова запел мелодию, затем с досадой взмахнул – если бы знал, я бы хоть дудочку из дома прихватил!

– Ничего, ты неплохо и так спел. Вот смотри… – Коана показала записанные строки – так звучит?

– Да! Да! Да! – подпрыгнул Наим – полетели со мной к Ролему!

– Нет. Я лучше слетаю за новыми прутьями, а то их уже мало осталось – возразила ауара.

– Пожалуйста! Ты же видела, что у нас с тобой намного быстрее работа движется. Мы успеем до холодов. Но Ролем должен это услышать от тебя! – не унимался аур.

– Хорошо. Только мне нужно переодеться. Не могу же я лететь на встречу с незнакомым дирижером в рабочей одежде.

– Но я-то полечу… – усмехнулся Наим.

– Вы давно знакомы и, думаю, что он уже привык к тебе, такому… – Коана повела бровью, пытаясь не рассмеяться, глядя как взрослый аур подпрыгивает от нетерпения как ребенок.

Наконец ауара переоделась, и они вместе полетели к Ролему. Коана очень волновалась. Она никогда не общалась с людьми искусства, хотя многие существа были уверены, что все ауры в большей или меньшей степени люди искусства. Если бы она заранее знала, что Наим – известный композитор, то никогда не согласилась бы на его помощь и на знакомство с ним. Теперь же он был для нее обычным, немного эксцентричным ауром. Но дирижер известного оркестра – это уже совсем другое дело!

Знаете, кто такой неудачник?

Настоящий неудачник – это тот,

кто настолько боится проиграть,

что никогда не осмелится даже попробовать.

Брюс Уиллис

– Рол, Рол, ты глянь! – Наим буквально ворвался в гнездо давнего сотрудника – я уверен, что это то самое, что мы с тобой искали! Глянь какая легкая рифма! Слова сами поются! Я не думал, что можно так четко услышать ритм и так правильно подобрать слова!

– Да ты подожди! – Ролем стал отмахиваться от композитора как от ворвавшегося большого шмеля – не здравствуй тебе, ни как дела? Да ты что, сложив крылья с конво упал?

– Нет! Нет!.. – Наим сделал паузу лишь на мгновение – ты знаешь, что все равно придется сначала посмотреть, что я принес, а потом здороваться.

– Да, хорошо. Я знаю, что ты с своим напором и плотину разорвешь. Давай гляну – вздохнул дирижер, откладывая сладкий сочный плод, которым перекусывал перед ужином.

Если бы Наим мог был сейчас хоть что-то замечать, он понял бы неестественную полноту Ролема. Раньше молодой аур задавал себе вопрос, почему при том, что дирижер двигается намного больше, чем композитор, Ролем был значительно полнее Наима. Но сейчас Наим не способен был видеть даже очевидное, его переполняли эмоции.