Рут Софек - Жемчужный венец. Книга 1

« И если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя»

Ф. Ницше

«Наш мир неизлечимо болен,

не избежать нам нашей доли

катиться в пропасть, в пустоту…»

Елена Затулинская

Крылатый аур, с крыльями прозрачнее, чем у стрекозы, с тонким, одухотворенным лицом и огромными глазами в обрамлении пушистых ресниц спускался с родных снежных гор в долину. Слабые руки с длинными пальцами, привычно вытянулись вдоль тела, чтобы не мешать полету.

Он скользил над деревней краков, рассматривая их неспешный быт. Краки пахали почву, выращивали большинство продуктов питания на Тифере. Иногда краки, которые не могли купить рострога животного, которых запрягали в плуг, сами брали лямку и с их недюжинной силой справлялись с пахотой своими мощными руками. Они были сильными существами. Краки любили власть и им очень нравилось, когда любые существа планеты Тифер им подчинялись, хотя чаще всего они не обладали достаточным разумом для руководства.

За деревней краков, у огромной скалы пристроились каменные дома сабов. Эти крепкие существа добывали камень для строительства всех городов. Они были потомственными каменщиками и мастерамийй своего дела. Обычно сабы дружили с краками и нередко создавали совместные предприятия и селились недалеко друг от друга. Им было проще понять друг друга, чем сойтись во мнении с аурами, находящимися в «вечном полете» как физически, так и в работе.

Ауры чаще всего были музыкантами, шоуменами, композиторами или артистами. Их руки не могли поднять ничего тяжелого, крылья были хрупки, а тела изящны. Сабы и краки приходили на концерты к аурам, но редко считали возможным сотрудничество с ними.

Пролетая над нижней деревней ауров, которая, как и другие колонии, была расположена на огромном дереве конво, Наим чуть не задохнулся от горя. На его больших глазах засверкнули слезы. Дерево рухнуло, все гнезда были разрушены, на земле валялись трупы детенышей и разбитые яйца. Он увидел, как гусеницы с большими клешнями и черными телами доедают трупы и поглощают оставшиеся яйца.

Наим судорожно вздохнул и в бессилии сжал кулаки. На месте процветающей деревни сейчас жуткий пир для падальщиков. Конечно, взрослые обычно успевали улететь, но крошки детеныши в чем провинились перед Вселенной? За последнее время третья деревня погибла, неужели это не закончится?

Затем он почти прокричал, обращаясь к заказчику, и давнему компаньону, который сейчас появился в его воображении:

– Ролем, как в этом мире писать музыку? Какое творчество?! Здесь я слышу только стон и крики боли. Конечно будет творческий кризис! Кажется, и я с ними умираю…

Наим сглотнул слезы, отмахнувшись от образа в воздухе, и рванул в долину со всей скоростью, на которую был способен. Слезы соскальзывали с уголков его огромных глаз и улетали, растворяясь в воздухе.

Ближе к городу он пролетел над деревней зелеконцев. Эти существа Тифера были более понятны аурам. Обычно они работали дизайнерами, многие художники Тифера были зелеконцами. Эти существа имели тонкие руки с красивыми и длинными пальцами. Они не могли пахать, но создавали удивительные картины из домашних цветов. Эта деревня у озера была пуста. Все жители ушли в город в поисках пропитания. Неизвестная болезнь погубила озеро и все, что к нему прилегало. Опять боль, голод, опустевшие дома. Аур рванул дальше, чтобы не видеть картины смерти. Безмолвие угнетало и давило.

Когда молодой аур устал, он замедлил полет.

Замедлившись, Наим вдруг услышал странные звуки и повернул сначала одно воронкообразное ухо с заостренным верхним концом, затем другое. Мертвая тишина ожила и постепенно наполнялась, пусть даже очень тихой, но музыкой. Теперь он точно знал, откуда звук. Источник в городе, находящемся за пару миль. Звуки были похожи на оркестр, где каждый настраивает инструмент, играя свою мелодию. Некоторые мелодии заворожили молодого аура.

Наим полетел в направлении странных звуков и завис над одним из зданий со сводчатыми окнами. Теперь разнобой выстроился в нестройный ансамбль. Стало похоже на какую-то непроработанную мелодию.

Наим, завис в воздухе как маленький вертолет, раскрыв от удивления глаза, и направив раковины ушей вниз.

– Она должна быть очень красивой, если сыграть по-настоящему! Что же это за мелодия? Никогда прежде не слышал ничего подобного.

Молодой аур опустился на край окна снаружи и замер. Слушая мелодию, он заглянул в окно.