Эльмира Шабурова - Исповедь инопланетянки

Стелла посмотрела на каждого и убедившись, что мы ее услышали, продолжила:

– Теперь о правилах поведения и о распорядке жизни на второй стадии. Учимся с семи утра до шести вечера, потом свободное время, учимся каждый день, тренировки каждый день, заболели – сообщаете мне и отправляетесь в медицинский центр. Выходные – два дня раз в две недели. Вы можете проводить их в любой точке мира, но секретность соблюдать обязательно, никакой выпивки крепче пива. И то в меру, не забываем, что похмелье не лучший друг учебе и тренировкам. Никаких драк и конфликтов, любые разногласия несете ко мне. Это понятно?

Мы дружно кивнули и Стелла, кажется, вздохнула с облегчением.

– Теперь к девушкам! Предохраняться обязательно, либо роды, либо проект. Вам даже во время полета, первые два года, рожать нельзя будет. Нужно будет наладить быт остальных, прежде чем экипаж настолько расслабится, чтобы обзаводиться детьми.

Тот, кто нарушает правила, лишается должности и отправляется в полет простым пассажиром. Разнорабочие всегда нужны будут. А теперь давайте познакомимся.

Она указала пальцем на парня напротив себя и тот кашлянув произнес:

– Фредерик, мне двадцать шесть лет, Ирландия.

– Людмила, мне тридцать лет, Казахстан.

– Кан Ли Эм, двадцать лет, северная Корея.

– Родриго, двадцать лет, Мексика.

– Божена, – произнесла я, – девятнадцать лет, Россия.

– Жеральдина, но обычно меня зовут Дина, мне восемнадцать, маленькая деревня под Тулузой, Франция.

– Анатолий, двадцать два, штат Техас, США, но я родился в России.

– Итак мы познакомились, и я надеюсь, мы не подведем друг друга. Поэтому давайте оставшееся время дня проведем с пользой. Со мной пойдет Родриго, Божена – пятый кабинет, Анатолий – лаборатория, Дина – биолаборатория, Фредерик – бассейн, Кан Ли – кабинет номер три. Людмила – компьютерный класс. Преподаватели потом скажут, что вам делать дальше. И удачи вам в столь нелегком деле…

Мне казалось странным их пожелание, которое все инструкторы произносили вместо слов прощания. Казалось бы, что нелегкого может быть в учёбе? Но на следующий день я осознала, что учёбой можно заменять каторгу. А мои занятия в заточении были всего лишь легкой разминкой. Настоящая нагрузка только начиналась во второй части первой фазы, и вечером, сев на диван в общей комнате, я чувствовала себя выжатым, отваренным и мелко перемолотым лимоном. Физически я была измочалена, а мозги, казалось, просто зависли и уже никогда не смогут нормально функционировать. Я просидела с тупым выражением лица больше получаса, пока не почувствовала себя живой. Остальные члены экипажа чувствовали себя не лучше, и первые две недели мы почти не разговаривали. Но человек привыкает ко всему, и постепенно мы начали общаться, вскоре сформировались первые пары, и я поняла, что мне достался Анатолий. Он был симпатичным, русые волосы и нежно-голубые глаза, широкоплечий и ростом в два метра, абсолютно убежденный в своей неотразимости. Ему было невдомёк, что он был точной копией моего бывшего мужа и его властный взгляд был тем самым, какого я обещала себе избегать. Анатолий решил, что я должна сходить по нему сума, ведь так решили великомудрые психологи. А я понимала, что они где-то очень сильно просчитались. Я не могла с ним находиться в одной комнате. Он начинал распускать руки и убеждать меня, что он тот самый, мой единственный и неповторимый. И мне приходилось резко его обрывать.

Для остальных он был милым и общительным парнем, душой компании, вечно шутил и умел объединить вокруг себя людей. А я видела его лицемерие и скрытый, с трудом сдерживаемый гнев. Тогда-то и начались мои проблемы. Стелла была абсолютно уверена, что мы идеально совместимы и всеми силами пыталась нас сдружить. Но я молча уходила от ее уловок. Оправдываясь тем, что мне нужно кое-что подучить, что у меня проблемы с геометрией и надо больше времени проводить в тренировочном зале наедине. Я находила сотни отговорок. И когда меня спрашивали, все ли в порядке, я улыбалась и говорила, что все просто замечательно. Я не могла рисковать своим местом в экипаже, даже не понимая, что таким поведением только врежу сама себе.

– Привет, птичка, – поздоровался со мной Анатолий в день первичных экзаменов. Он шлепнул меня по попе так, как будто мы давно пара, и даже не заметил моего недовольного возгласа. – Сегодня летим на Гавайи, ты была когда-нибудь на Гавайях?

– Ты прекрасно знаешь, что я нигде не была, – ответила я и поморщилась, вспомнив, что сейчас он начнет разглагольствовать о том, что вот он то был уже почти везде. Он путешествовал с братом, а я, нищебродка, дальше своей деревни нигде не была.