Уильям Уилки Коллинз - Лунный камень

– От этого человека не будет никакого проку. Главный инспектор Сигрэв – осел.

Мистер Годфри, освободившись, в свою очередь прошептал:

– Никогда не видел более компетентного человека, Беттередж. Я ему полностью доверяю!

Сколько людей, столько и мнений, сказал кто-то из древних, живших задолго до моего времени.

Следующий шаг мистера инспектора привел его обратно в «будуар». Мы с дочерью следовали за ним по пятам. Он вознамерился проверить, не сдвинута ли с привычного места мебель. Первоначального осмотра, очевидно, не хватило.

Пока мы совали носы за кресла и столы, дверь спальни внезапно распахнулась. После отказа с кем-либо встречаться мисс Рэчел, к нашему изумлению, сама вышла к нам. Она взяла с кресла соломенную шляпку и обратилась к Пенелопе с вопросом:

– Мистер Фрэнклин Блэк что-нибудь просил вас передать мне сегодня утром?

– Да, мисс.

– Он желал говорить со мной, не так ли?

– Да, мисс.

– Где он сейчас?

Услышав голоса внизу на террасе, я выглянул в окно и увидел обоих джентльменов, гуляющих вместе. Отвечая вместо дочери, я сказал:

– Мистер Фрэнклин на террасе, мисс.

Не говоря больше ни слова, не удостоив инспектора, попытавшегося было заговорить с ней, даже взгляда, бледная как смерть и погруженная в свои мысли, мисс Рэчел вышла из комнаты и спустилась к кузенам на террасу.

Считайте это признаком неуважения и дурных манер, но я ни за что в жизни не мог отказаться от того, чтобы выглянуть из окна на мисс Рэчел и джентльменов. Юная леди прямиком подошла к мистеру Фрэнклину, будто не замечая вовсе мистера Годфри, который немедленно удалился, оставив их наедине. Она сказала мистеру Фрэнклину что-то очень резкое. Вся сцена заняла мало времени, и слова ее, судя по выражению лица мистера Фрэнклина, поразили его до глубины души. Оба еще стояли на террасе, когда там же появилась миледи. Мисс Рэчел заметила ее, бросила еще несколько слов и внезапно, не дожидаясь матери, вернулась в дом. Миледи была удивлена и, заметив, что мистер Фрэнклин тоже удивлен, заговорила с ним. Мистер Годфри тоже подошел и подключился к разговору. Мистер Фрэнклин шел между ними, очевидно рассказывая им, что произошло, однако и миледи, и мистер Годфри вдруг остановились, как громом пораженные. Больше я ничего не увидел – дверь в кабинет резко распахнулась. Мисс Рэчел прошла в свою спальню, взбешенная и злая, с яростью в глазах и румянцем на щеках. Мистер инспектор опять попытался задать ей вопрос.

– Я вас не вызывала! – оборвала она его. – Вы мне не нужны. Мой алмаз не вернуть. Ни вы и никто другой его не найдут!

С этими словами она ушла к себе и закрыла дверь на ключ. Пенелопа, стоявшая к двери ближе всех, услышала, как мисс Рэчел, оставшись одна, тут же разрыдалась.

То гнев, то слезы! Что это означало?

Главному инспектору я объяснил: это означало, что мисс Рэчел расстроена пропажей драгоценного камня. Заботясь о семейной чести, я был огорчен несдержанностью юной госпожи, пусть даже в отношении офицера полиции, и постарался насколько можно ее выгородить. В душе я был озадачен неуместным языком и поведением мисс Рэчел настолько, что не находил слов. Из сказанного ей на пороге спальни я сделал единственно возможный вывод: появление в доме полиции смертельно оскорбило ее, а изумление мистера Фрэнклина на террасе вызвано тем, что она прямо об этом ему заявила (как человеку, принимавшему самое деятельное участие в вызове полиции). Если моя догадка верна, то по какой причине, потеряв алмаз, она возражала против присутствия в доме людей, назначение которых состояло в его розыске и возвращении? И откуда, черт возьми, ей знать, что Лунный камень никогда не найдут?

В сложившейся обстановке нечего было и надеяться, чтобы хоть кто-то в доме мог ответить на эти вопросы. Мистер Фрэнклин, похоже, считал делом чести не делиться тем, что услышал на террасе от мисс Рэчел, ни с кем из прислуги, даже с таким старым слугой, как я. Мистер Годфри как джентльмен и член семьи, возможно, был облечен доверием мистера Фрэнклина, но, как и положено, соблюдал конфиденциальность. Миледи, несомненно, тоже знала тайну разговора и была единственной, кого мисс Рэчел допускала к себе, однако открыто признавала, что не понимает, почему дочь так себя ведет.

– Ты бесишь меня, когда говоришь об алмазе! – Материнского авторитета хватило лишь на то, чтобы выжать из мисс Рэчел эту фразу.

Итак, мы зашли в тупик и с мисс Рэчел, и с Лунным камнем. В первом случае миледи была бессильна нам помочь. Во втором (как вы сами вскоре увидите) мистер Сигрэв быстро приближался к состоянию, в котором оставалось только развести руками.