Даниил Никулин - Цена победы. Книга третья

Исключение составлял рыжий Семенов.

– Как ты с этим надутым индюком якшаешься? – спрашивали у Семы ребята, когда Рома стал пилотом команды Миронова. – Ведь придурок же…

– Да нормальный он, – возражал Семенов. – Просто… самооценка слегка завышена. Это пройдет…

– Может, пройдет, – отвечали ему, – а может, и нет.

– А если вдруг не пройдет, – заметил Сидор, – мы ему поможем.

На ростовском картодроме «Лемар» Сидору такая возможность представилась…

Когда Рома досрочно покинул гонки, никто об этом не пожалел, за исключением Семенова – он потерял друга; кроме того, внезапная отставка лидера чемпионата ударила по его результатам – при поддержке Ромы он четыре этапа подряд повышал свои показатели и тут же провалился в хвост пелетона, когда остался один на один со своим картом и трассой.

Сухов даже перестал выходить к трассе, не желая воочию наблюдать, как Семенова проходят на круг почти все пилоты его гоночного класса.

– Знаешь, Петрович, у меня есть идея, – сказал Иван в пятницу вечером, когда они вернулись в гостиницу.

– Что еще? – пробурчал Сухов, находившийся сейчас в самом скверном расположении духа. Даже ужинать не хотелось.

– Возьмем нашего паренька на финальную гонку тест-пилотом… Приедем на день раньше остальных и так, потихоньку, за среду и четверг с настройками и определимся.

– Сдурел? – вскинулся на него Сухов. – Нас из гонок выкинут… Тебе-то все равно, – заметил он, – а мне в следующем году тут в коллегии спортивных комиссаров пахать. Ты это брось. Один раз сошло, на второй уже не пройдет… И когда ты, Журавлев, таким аферистом стал?

– Ладно, не хочешь – как хочешь… – пожал плечами Иван. – Только помяни мое слово – в Белгороде все повторится… А еще можно механиком его заявить. Вторым. Как тебе? Его же только из пилотов погнали? Если, конечно, мы с ним договориться сможем…

Довольный собой и своей идеей, Иван переключил внимание на содержимое своей тарелки; Сухов вместо ужина заказал себе коньяк и, глядя куда-то вглубь ресторанного зала, принялся размышлять о превратностях судьбы, вычеркнувших из картингового чемпионата одного из самых ярких пилотов последних лет.

Выпив коньяк, он отправился к себе в номер.

«А может, Сема еще раскачается? – подумал Сухов перед сном. – Просто парень никак не может вкатиться, а трасса непростая… Завтра есть день. А вообще-то Журавлев дело предлагает…»

Но Сема так и не раскачался. Субботнюю квалификацию пилот команды «Сухов Рэйсинг» с треском провалил, и по закрытому парку поползли шуточки о провале Семенова после дисквалификации Лапина…

Покончив с едой, Рома растянулся на диване и уставился на экран. По трассе ульяновского картодрома неторопливо ползла пестрая лента из двадцати с лишним гоночных картов. Замыкал процессию Семенов.

– Пилоты гоночного класса ка-эф два выстраиваются перед стартовой прямой, – зазвучал голос Подбельского. – Через несколько секунд погаснут светофоры… Старт дан!

(«Чтоб ты убрался, чтоб ты убрался!»)

Спустя полчаса, скривив губы и критически качая головой, Рома закрыл ноутбук. «Можно было и не смотреть…» – подумал он, вспоминая, как Макс с первого же круга начал отрываться от остальных. Ехавшие за ним ребята, немного потолкавшись, растянулись по трассе; замыкал пелетон несчастный Семенов, которого с середины дистанции начали проходить на круг лидеры гонки.

«Следующий отбор, – вздыхал Рома, – эта скотина тоже выиграет; завтра, если техника не подведет, он победит в обеих гонках, и тогда… – Рома достал из кармана телефон и активировал калькулятор, – …черт возьми, он может взять титул уже в Ульяновске!»

Что ж, такая у них, значит, судьба – четырехкратный чемпион России Максим Юрчук отправляется покорять новые гоночные вершины, а ему только и остается, что сокрушаться: кем он мог бы стать и кем не стал…

Выкинув в контейнер оставшийся от обеда мусор, Рома попрощался с коллегами и покинул территорию автосервиса.

Домой он вернулся в половину пятого. Во дворе, перегородив машины родителей, стоял небольшой, видавший виды «каблучок»; возле гаража дымил мангал, и худой, как щепка, пожилой мужчина с пышными седыми усами нанизывал на шампуры сырое мясо.

В паре шагов от беседки стояли покрытые скатертями круглые раскладные столы; трое молодых людей в белых рубашках и черных брюках расставляли посуду, бокалы и приборы. Солнце палило во всю свою мощь и сдавать позиции не собиралось.