Ирина Боброва - Гиблое место

– А чё ты нос ему держишь? – спросил Захар, сбавляя скорость.

– Если бы эта тварь завизжала, нас бы крестьяне валенками забили! – ответил я вместо Андрея. Наш уже почти родной «мент», видимо, представил эту картину и весело сверкнул светло-голубыми, с коричневыми точками вокруг зрачка, глазами.

– Блин, это надо ж так! Посреди бела дня, в центре деревни свинью украсть! А ведь я, между прочим, полицейский. Мне потом эту свинью искать придётся.

– А куда было деваться? – философски заметил Шалымов. – Наум сегодня поросёнка на вертеле захотел, а мы, два дебила, едва не просохатили знатный ужин! А знаешь, Захарка, это же тот самый поросёнок, которого мы просохатили. У него клеймо на боку смазанное. Так что мы украли поросёнка, которого сначала купили. Так что всё чисто, без косяков. Санёк, скажи?

– Точно. – Полицейский рассмеялся. – Он просто к мамке вернулся. А если не тот, то ко мне заявление поступит, и я буду искать.

– А ты, Санёк, много что ищешь, у вас тут как пропадёт что, так ты ищешь, ищешь. А у вас тут если что пропало, то с собаками не найдёшь. А знаешь почему? – Санёк вопросительно кивнул, приподняв брови. – А потому, что волка ноги кормят, вот прямо как нас с Захаркой.

Санёк ничего не ответил. Я молчал, слушая пустой трёп спортсменов. Почему-то упоминание волков покоробило. Подумалось, что не к добру лесное зверьё помянул. Вспомнилась Балашиха – ведь вчера старуха точно знала, что умрёт. И мне сказала об этом. Странно, но сочувствия не было, только порадовался за неё: всю жизнь бедняга от тюрьмы да от сумы бегала, а прожила так, словно в тюрьме. Ну что ж, царствие ей, как говорится, небесное, в чём, впрочем, я сильно сомневаюсь. В рай Балашиху не возьмут, но, учитывая её характер и богатый жизненный опыт, думаю, она и в аду бедствовать не будет.

«Опель» остановился у небольшого дома, сбоку крепкая баня, тут же сарай, на берег протоки выходил причал, у которого покачивались две лодки. Мы с ботаником вышли из машины – и остолбенели…

– Захар!!! Чешем отсюда!!! – дико заорал Андрей, с визгом рванул с места «опель».

Не знаю, почему мы с комсомольцем шестидесятых годов не последовали его примеру, наверное, просто не успели – машина резко сорвалась с места.

– Бежим! – крикнул ботаник и дёрнул меня за руку, выводя из ступора. И мы понеслись к лесу, не разбирая дороги.

Впереди нёсся злополучный поросёнок.

«И как он опять из мешка выбрался?» – подумал я.

Это была последняя связная мысль…

(Начало июня 2014 года)

Угодили в осинник…

По лицу хлестали ветки, норовя попасть по глазам…

Иногда успевал закрываться, иногда нет…

Кубарем скатился в овражек, не помню, как выбрался….

Перескакивал через поваленные деревья, продирался сквозь кусты…

Сначала порадовался соснам, корабельными мачтами выросшими в диком море подлеска, но потом похолодел – я как на ладони…

Подавил в себе желание забиться куда-нибудь под корягу, в яму – всё равно найдёт, искромсает, искрошит в капусту…

Откуда-то пришла уверенность, что всё равно найдёт…

А сзади медленно, но неуклонно, будто поступь самого рока, слышался тяжёлый, сотрясающий землю топот…

Я не заметил, как и, главное, когда под ногами появилась дорога. Просто в один из моментов упал и удивился – пружинит, будто резиной покрыта. Совершенно не к месту подумал, что за границей давно используют технологии покрытия дорожного полотна резиновой крошкой, на которую перерабатывают старые покрышки и прочие резиновые отходы… Хмыкнул, поймав себя на занудной канцелярской формулировке «технологии покрытия дорожного полотна» и только тут почему-то вспомнил о спутнике. «Ботаник… – пронеслось в голове, – жив? Где эта учёная свинья?»…

– Ты этой свинье спасибо скажи, – чуть не в самое ухо заорал Петро, – дорогу знает, будто всю свою жизнь по лесу шастала… За этим поросёнком и бежал. Ещё и тебя из оврагов вытаскивать успевал…

– Поросёнок? – задыхаясь, спросил его я. – Вообще-то, я тебя имел в виду…

– Ну… спасибо, конечно… Друг называется… Я вытаскивал, – буркнул Петро.

– А я его и не заметил… Вообще-то, я тебя свиньёй назвал. Думал, жив ли ты и где тебя искать…

– Надо было тебя в овраге оставить. Глядишь, Миколай бы тебя на дерево забросил… – ботаник, кажется, обиделся, но мне было наплевать.

Бум… Бум… Бум…

– Слышишь, за нами идёт. Вставай, Петруха…