Поль Монтер - Дитя нуайяд

Весна мигом растопила снег, что за зиму намело в переулках и узких улочках, и мальчишки хлюпали по грязной жиже прохудившимися башмаками.

– Ну и день сегодня, ― мрачно буркнул Беспалый.

– Точно, ― шмыгнул покрасневшим носом Хворостина. ― А я-то так рассчитывал на лишние пару сантимов, чтобы хлебнуть горячего в таверне у заставы.

– Всё оттого, что мы топчемся на паре-тройке улиц, где днём с огнём не сыщешь солидных господ, ― бросил Тео. ― Кажется, жители квартала не богаче нас. Не пойти ли ближе к центральным улицам?

– Ума лишился, Ашиль? Это место подручных Кривого. Стоит им нас заметить, пожалуй, костей не соберём.

– Хорошо, можете подождать меня здесь. Вряд ли меня успели запомнить. По крайности, попробую. Может, что и выйдет.

Друзья нерешительно переглянулись.

– Чёрт, крысу тебе в штаны, Дохляк. Если люди Кривого начнут молотить тебя, хотя бы ори погромче, чтобы мы знали, ждать ли тебя к ужину.

– Заткни пасть, Хворостина. Не каркай раньше времени, ― рявкнул Беспалый. ― Но мысль хороша. Ори что есть сил, уж я постараюсь отвлечь противника, и ты сможешь сбежать. Я стану караулить в проулке перед площадью.

– Благородно с твоей стороны, ― подмигнул Тео. ― От души надеюсь, что помощь мне не понадобится.

Он довольно быстро добрался до места, и глаза его радостно сверкнули. Народу было предостаточно. Перед лавками и магазинами то и дело останавливались экипажи. Мальчик бросил беглый взгляд в витрину и половчее нахлобучил поношенную шляпу. Экая жалость, что он одет в обноски. Пожалуй, сунься он в лавку, его тотчас погонят прочь. Но не возвращаться же к товарищам с пустыми руками. Выслушивать насмешки было бы слишком обидно. И Тео прислонился к стене, шаря взглядом по толпе. Наконец он заметил толстушку, что вышла из суконной лавки, неловко держа увесистый свёрток. Юный герцог направился за ней, стараясь не упустить добычу из виду. И стоило даме угодить в толпу на перекрёстке, Теодор последовал за ней и вскоре оказался прямо у неё за спиной. Затаив дыхание и достаточно ловко орудуя пальцами, он нащупал увесистый кошель в складках пышной юбки. Срезать добычу было делом минуты и, прижав добычу к себе, юный герцог плотнее запахнул поношенную куртку и неторопливо отправился прочь. Он шёл насвистывая, довольный, что так легко заполучил желаемое, но стоило ему свернуть в переулок, как на плечо его опустилась чья-то рука. Теодор вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял высокий незнакомец в низко надвинутой шляпе с широкими полями.

– Ай-яй-яй, дружок, ― низким хрипловатым голосом произнёс он. ― Я смотрю, Кривой стал обучать своих подопечных спустя рукава.

– О чём вы, сеньор? ― старательно делая растерянный вид, бросил Тео.

– О кошельке, маленький наивный дурачок, ― хмыкнул мужчина. ― Разве недоумок Кривой не говорил, что воровство ― это своего рода искусство и требует таланта, как и всякое другое творчество?

– Вы с кем-то спутали меня, сеньор, ― дерзко вскинув голову, произнёс подросток. И поняв, что перед ним явно не служитель закона, ибо половину лица незнакомца скрывал тёмный шарф, доходящий до глаз, Тео, лихо подбоченясь, добавил: ― Да будет вам известно, господин Любопытный Нос, я не служу у Кривого и мне откровенно плевать, как и чему он обучает своих ослов.

Незнакомец рассмеялся.

– Ты начинаешь мне нравиться, оборванец, ― подмигнул он. ― Хотя ты довольно нахальный малый. Но я сам не отличался добродетелью в юности, и посему не стану читать тебе мораль. Так кому ты служишь, маленький бродяга?

– А вам что за дело? Может, я и вовсе не имею хозяев.

– Как же, так я и поверил. В этом городе ни один щенок не остаётся без хозяина. Скажу тебе откровенно, мне плевать, кто ты и откуда. Я ищу кое-кого. И уверен, что напал на след. Мелкий воришка Парижа может работать либо на Кривого, либо на мамашу Бернадет. Стало быть, ты можешь проводить меня к ней. Надеюсь, старуха ещё не покинула нашу грешную землю.

– Знать не знаю никакой мамаши. Я сирота, месье Прилипала, ― пожал плечами Тео. ― Поищите другого провожатого. ― Тут он резко присел, извернулся и, сбросив руку незнакомца, пустился наутёк. Петляя по узким мрачным улочкам, он наконец остановился под аркой и, осторожно высунувшись, оглядел улицу. Кажется, ему удалось сбежать. Пожалуй, странный незнакомец не гонится за ним. И, не переставая оглядываться, он поспешил к дружкам.

Каково же было его удивление, когда вернувшись вечером в лачугу мамаши Бернадет, он застал за столом незнакомца, от которого так ловко улизнул. Дружки замолчали на полуслове и попятились, а сам Тео застыл на месте, приоткрыв рот.