Владимир Малыгин - Где наша не пропадала

Эх, а ведь была у меня надежда просто так уйти, по тихому… Не получилось. Придётся теперь не только кожаной курткой возможные хлопоты компенсировать…

Вниз по лестнице не сбежал, спрыгнул практически. Пронёсся в два касания по крепким, даже на вид тяжёлым дубовым плахам, притормозил внизу. Не получилось, кожаные подошвы новых сапог подвели, проскользнули, прошуршали по вытертому каменному полу общего обеденного зала под тут же раздавшиеся со стороны смешки каких-то непонятных личностей. Даже не оглянулся – пришлось эти полметра вынужденного скольжения удерживать равновесие. Как на льду. Не до них пока, и так есть куда смотреть. Благо хоть мешок на выходе из комнаты за спину забросил, так бы точно он меня в какую-нибудь сторону завалил. А так обошлось – с трудом, но удержался на ногах. Зато оказавшегося на свою беду у меня на пути давешнего мальчишку-подавальщика с ног смахнул запросто. И плевать, что мы с ним приблизительно одного возраста и комплекции, сила инерции – великая сила!

И ещё повезло так повезло, что хоть на этот раз руки у него оказались пустые. А то бы вся морда у меня в каше… Похоже, я на этом постоялом дворе самый запоздавший с завтраком постоялец!

Пока скользил, не только старался равновесие удержать, но и, как говорил, успел за краткий миг по сторонам оглядеться, обстановку оценить. Вчера-то мне не до этого было. А тут и проход на кухню отметил, в которой явно должен чёрный выход на задний двор существовать. Принцип расположения внутренних помещений и их планировка везде и во всех мирах просто обязана быть похожей!

Смешливую компанию проигнорировал, может у людей просто настроение такое хорошее. Ну и хозяина зафиксировал, само собой. С уже моей курткой в руках. Не стал хоть в этом обманывать и на появление стражи надеяться. Это ему в плюс.

Как раз к нему лицом и развернулся, когда окончательно остановился. И выражение лица у меня в этот момент, наверное, настолько зверское получилось, что тот не только куртку мне протянул, но и свободной рукой по поясу зашарил. И уговаривать на компенсацию за поднятый переполох не пришлось. Сообразил по моему бегству, чем оно вызвано, так получается. Опыт не пропьёшь!

Так. Куртку сразу подмышку, скидывать мешок и надевать её на себя времени катастрофически нет! А хозяин всё под фартуком шарится, что искал – найти никак не может, не нащупывает. Или не хочет? Или там этого вообще нет?

– Компенсация? Ну! – рявкнул.

А голосок-то у меня подзапыхавшийся и грозному рявку ну никак не соответствует, тренироваться нужно! Зато выражение морды лица никуда не делось! А вместе они должную роль и сыграли…

– Вот, – наконец-то нашёл что искал хозяин. Или уже дальше просто не смог тянуть время. И руку из-под фартука вытащил, кошель мне протянул. Это где же он его там держал? Прогнал прочь дурные мысли – деньги не пахнут!

Разве можно отказаться от добровольного подношения? Вот и я отказываться не стал, ещё чего не хватало. И мысли свои дурные прочь погнал!

Зато удивительно вовремя сбитый мною с ног пацанёнок заворочался и на ногах чуть впереди меня утвердился. Ухватил его левой за плечо, как раз дотянулся, рывком к себе развернул, притянул близко и прошипел, брызгая слюной ему в лицо:

– Быстро показал выход с кухни на задний двор! Зашибу!

А пацанчик-то попался не робкого десятка. Не испугался, не кинулся распоряжение моё выполнять, взгляд на хозяина перевёл. Ну и я следом за ним на него же глянул. А куда это он, сука такая смотрит? В окно? Жаль, не видно мне что там. Но предположить могу. Поэтому на правой руке с так и зажатым в ней хозяйским кошелем вспыхнуло бледное в дневном свете пламя.

– Сожгу всех нахер!

Вот тут-то народ и проняло. Хозяин аж пригнулся, пацанчик тоненько так вспикнул, враз забыл про свою крутость и на кухню метнулся. Может, испугался, а может распоряжение моё бросился выполнять. По барабану! Главное, метнулся куда надо! Ну и я за ним, под гудящее на руке и всё сильнее разгорающееся пламя. Уже целый факел полыхает!

На кухне пришлось затормозить. Пацанчик совсем ошалел от страха, в узкий проход между плитой и столами не вписался, врезался со всего хода в широкую столешницу, опрокинул на себя стопку явно глиняной посуды. Потому что разлетаться она на каменном полу начала с характерным звуком бьющейся керамики. Ну и осколки вполне даже узнаваемые, ошибиться невозможно. Подавальщик среди этого боя на полу барахтается, руки изрезал, всё в кровище, морда бледная, зарёванная, сам соплями исходит и всё подвывает. Да не крутой он, просто тормоз! Надоело!