Антон Крестовский - Иден Мортис

Петляя по узким улочкам, капитан вырулил на некогда широкий проспект, сейчас застроенный хижинами из всякого хлама, заставленный старыми палатками и все это также служит жилищами. Всюду костры, у которых греются люди, все шумят и занимаются своими делами. Но капитана ждало его жилище под землей. Он спустился по подземному коридору и свернул к тяжелым дверям, ведущим к станции метро. Усталый охранник на входе лишь кинул мимолетный взгляд на Макарова и сразу опустил голову, пытаясь немного поспать, прислонившись к стене. Когда-то за такое его бы наказали, но сейчас, увы, другие времена, людям приходится работать сутками, чтобы хоть как-то выживать, потому на засыпающих на ходу людей давно никто не ругается, все всё понимают.

А вот за дверью начиналась более-менее ухоженная станция. Солдаты старались поддерживать тут относительную чистоту. Конечно, вряд ли кто-то, кроме высших чинов, стал бы осуждать бойцов, если б они этого не делали. Большие военные палатки служат здесь казармами для солдатни, а офицеры живут в штабных палатках и далеко немногие из них могут позволить себе отдельную, но капитан мог. Годами честной службы и доблестью в сражениях с одержимыми он заслужил себе небольшую отдельную палатку с раскладушкой, буржуйкой и электроплиткой. Военные были той категорией, которая могла пользоваться электричеством для освещения и бытовых целей. Большинство не могут позволить себе электричество вовсе. Топливо для генераторов достается с большим трудом разведчиками и практически полностью расходится на нужды войск. Жалкие остатки продают перекупщикам по огромной цене, а те уже спихивают его желающим по цене баснословной. Буквально единицы могут позволить себе свой генератор и топливо.

Макарову очень хотелось прямо сейчас завалиться на раскладушку и поспать хотя бы пару часов, но, по факту, свободного времени у него лишь полчаса, которые он решил отвести на завтрак, коим послужит банка консервированного зеленого гороха с говядиной. Он аккуратно вскрыл банку ножом и поставил разогреваться на плитку. Может и не завтрак чемпиона, но многие не могут себе позволить даже это.

Капитан размышлял о предстоящей работе – грязной, отвратительной, но весьма необходимой. Он возглавит группу чистильщиков по своему району. Нужно собрать все тела умерших за прошедшие сутки, расположить в одном месте и сжечь. И отвратительна эта работа вовсе не тем, что приходится возиться с трупами, ведь в нынешних реалиях это обыденное дело, а фактом того, что у многих гражданских тела их родственников, друзей приходится буквально выискивать и отбирать со скандалами и угрозами. Хоть каннибализм строго запрещен и карается, как минимум, изгнанием из Кургана, но он процветает, как бы ни было стыдно это признавать. Как когда-то давно в тяжелое военное время в блокадных городах люди прятали тела своих родственников, чтобы получать на их имена продукты, а иногда даже чтоб съесть их и не умереть от голода. Сегодня все повторяется снова, но уже в куда более обширных масштабах. Капитан уже не единожды лично участвовал в арестах людей по обвинению в каннибализме и укрывательстве мертвых тел. Ему никогда не забыть случай, когда ему пришлось лишить двух детей их отца: их мать умерла от инсульта, а он спрятал тело и разделывал на мясо, кормя им своих детей. Разумеется, все кому не лень осуждали его и готовы были растерзать на месте, но глубоко в душе все эти люди до ужаса боялись оказаться на его месте. Человек был инвалидом, он с трудом передвигался из-за старой травмы позвоночника, а поэтому не мог получить хоть какую-то работу. Для него это был единственный способ прокормить своих детей. А ближайшие соседи не постеснялись заложить его. В тот день группа чистильщиков, во главе с капитаном Макаровым, вошла в его разваливающуюся хибару и просто по запаху определила, что остатки тела лежат под полом. Мужчина не сопротивлялся. Выглядел абсолютно отрешенно. Он знал, что однажды за ним придут, однажды все узнают. Как выяснилось позже – дети были в курсе всего. Ну а в итоге отца семейства решили изгнать, а детей отправить в сиротский приют, пусть они и знали, что делают, но сами себя они обеспечить не могли, так что и выбора у них никакого не было.

Изгнанника следовало, как и других таких же, спровадить за ворота. Но не прошла группа и ста метров, как отец выхватил у ближайшего чистильщика пистолет и застрелился. За такую оплошность и нерадивый солдат, и сам капитан получили дисциплинарные взыскания в виде сокращения недельного пайка.