Геннадий Горчаков - Юность Богов. Книга первая - Огненная Чаша

Когда предназначенье Чаши понял Сатанэль, то мысль созрела сразу в нём – похитить Чашу! Сейчас, немедленно и сразу! А эти доброславы были простаки: хоть Лик драконий свой в стране их проявлял и изрядно всех пугал, но они подумать даже не могли, что Чашу могут из-под носа унести. Что ж, пожили славно, хорошо, теперь с горчинкой жизнь начнут, пусть дальше славят Ра и Дев прекраснейших его. Да, кстати, а где же сами Боги? Тут воду замутили, а сами, как водится, в Миры свои сбежали в их дивной Краса-те купаться и лёгкой жизни радостями наслаждаться.

А в это время его злодеи Чашу подхватили, но возвращаться почему-то не спешили, над Долиной всё кружили, Страх и Ужас наводили. Надо было срочно их обратно отзывать, а то Волшебники могли и зубы показать, в себя от паники придя и Чашу Огненную не найдя. А лиходеи уже деревья запалили, что вокруг скульптур Богов росли, и на скульптуры устремились; дракон огнём пылал, Кощей воинственно мечом махал, чтоб на Богов его обрушить, ревя восторженно от удали своей. Но тут фигуры серебряным покрылись светом, луч огненный метнулся вверх – и задымилась чешуя драконья, а пламя охватило плащ Кощея. От страха Кощей про Чашу позабыл, её он обронил. Но Яви Властелин за всем внимательно следил, он Чашу астральной лапой подхватил и в Башню утащил.

Два лиходея от ужаса и боли, завывая, в озеро ближайшее свалились и в тину погрузились. Вода не потерпела присутствия в себе злодеев, и вся куда-то утекла, оставив только пар. Но гады жидкой были рады грязи и в ней возились, шипя, ревя, дымя, пока огонь не затушили. Потом на Запад понеслись на зов Хозяина из Маракары, оставив в небе грязный след. Густая тишина застыла над Страной…

Гибель Совета

После Кощеева погрома жизнь в Долине как будто умерла: испуганная затаилась над нею тишина, в которой стыли звуки, ветер песенки свои не пел, и Звёзды слепо вниз глядели, Доброславию не узнавая: на чёрных крыльях Драконом над ней сам Ужас уж летал, и Мрак её впервые накрывал. Сами доброславы в растерянности пребывали, ничего не понимали, на их глазах Мир Счастья рухнул навсегда: впервые Радость над Долиной не витала, впервые ночь мрачная стояла, впервые Звёзды не блистали, впервые страхи здесь гуляли…

И только утро засветилось Солнышка лучом, весёлым радостным огнём, как Доброславы устремились все на Холм, где остов Лестницы прекрасной печально высился теперь, где кедры сучья чёрные вздымали и от боли причитали; под ними фигуры обгорелые Богов стояли, но Чаши не было уже в руках у них, – и в это трудно было всем поверить. И бросились её искать среди кустов и меж камней, но Чаши не было нигде, и обнаружился лишь только чёрный меч, который обронил Кощей ужасный; меч этот по рукоятку вниз ушёл, кровь чёрная вокруг него кипела, дымясь и пузырясь, зловонье источая. Из доброславов кто-то молодой схватил тот меч своей рукой и дико закричал от боли, тряся обугленной рукой. Добрина ему сознанье быстро отключила и тут же руку мыслью залечила, а меч же мыслью дружною сожгли, хотя, признаться, было сделать это трудно: заклятья чёрные лежали на мече, и дикий рёв стоял, пока тот меч сгорал, и многие со страху на землю пали, и даже вниз с Холма сползали, и в панике домой бежали, и сам Ужас гнался вслед за ними.

Те, кто всё-таки остался, безмолвною толпою стеснились у обугленных фигур Богов под Лестницей, что обгорела и скрипела тяжко под ветра дуновеньем, и плакали навзрыд (а слёз здесь отродясь не знали), страшась уже того, что неизбежно грянет, прощаясь с жизнью прошлой, и даже дети хмурились всерьёз, хотя ещё не понимали ничего. Многие с надеждой глядели на Добрея, но тот молчал, и только брови белые топорщились вперёд, и под ними сверкали искры пламенные глаз, в которых гнев и боль кипели пополам. Когда молчанье стало нестерпимым и уж начало сознанье жечь людей, Добрей сказал негромко:

– Творить Молву нам надобно Богам. Всем миром вместе.

На колени никто тогда не становился, а просто лишь к Солнцу руки протянули и Молву от сердца дружно все пропели:

– О, светлый Ра могучий! О, Ур прекрасная! О, Лада славная! Беда пришла внезапно к нам! И просим Вас совет свой дать, что делать нам, как Чашу Светлую вернуть? О, Ра! О, Ра! О, Ра!

Руками, сердцем и душой тянулись доброславы к Солнцу, мечтая там увидеть Ра и скорый получить ответ. Но Светило, медленно всплывая над дальней синею горой, меж тем молчало, и недоумённо вниз взирало, и понять пыталось: что там случилось у людей на Яви и почему же Радости здесь прежней нет?