Юлия Каштанова - Второй шанс для героя. Часть 2

Наверняка ищут их… Или они сами попали в беду? Черт, а он ведь

ничем помочь им не может, даже предупредить!

Генри с досады и злости саданул кулаком по стене. Кровь выступила на костяшках, но легкая боль он содранной кожи не отрезвила совсем. Молодой человек мрачно осмотрел руку и вздохнул. Было стыдно перед друзьями, что он их подвел, и которые наверняка бросятся

его искать и вытаскивать… И угодят в ловушку сами. А все-таки как же

хитер их враг! Надо же было так всё удачно подстроить!

Щелкнул запор, и отворилось снаружи маленькое окошко в

массивной двери в его «камеру». Генри не отреагировал. Он, конечно, думал о побеге, но делать это спонтанно, без четкого плана, без оружия, да еще и в неизвестной обстановке – гарантированный

провал. К тому же, после этого стеречь его будут вдвое серьезнее.

Тогда уж не убежишь… Сначала нужно всё детально продумать, а

потом действовать, и, главное, не дать понять его тюремщикам, что

у него на уме. Наверняка, от него ждут какой-нибудь глупости или

поспешности.

Дверь скрипнула и приоткрылась, в проеме появился офицер. Несмотря на молодость (парень выглядел никак не больше

двадцати), он был прекрасно осведомлен, как вести себя с заклю-ченными. В камеру он не зашел, а остановился в дверях и плен-32

Второй шанс для героя

ника все время держал в поле зрения. Опасаться ему было нечего: Генри не стал бы на него нападать сейчас. Безоружным выходить

против неизвестного противника глупо, он в менее выгодном положении, да и даже если допустить возможность, что он справится

с тюремщиком – где гарантия, что тот не успеет поднять тревогу?

Да и едва ли он там один…

Генри смерил незваного гостя равнодушным взглядом. Он не

испытывал никаких дурных чувств в отношении этого человека –

тот просто выполнял свою работу.

– Добрый день, господин граф, – произнес парень спокойно, без тени издевки и злорадства, и уважительно поклонился. – Я не

побеспокою вас надолго. Просто хотел знать, не нужно ли вам что

и как вы себя чувствуете.

– Благодарю за заботу, – невозмутимо ответил Генри, – мне

ничего не надо.

– У нас скоро ужин…

– Я не голоден.

Парень понимающе вздохнул: скорее всего, далеко не первый

его «подопечный» отвечал теми же штампованными формулировками.

– Я понимаю, такая обстановка не слишком подходит благо-родному человеку…

– Я переживу, – отрезал Генри, не глядя на собеседника.

Генри вел себя так вовсе не из гордыни. Его сейчас меньше

всего заботил личный комфорт: его волновали совсем другие вещи, возможно, тюремщику непонятные. Впрочем, кое-что выяснить

было бы можно.

– Долго меня здесь собираются держать? – осведомился он, пользуясь тем, что незваный гость не успел еще заскучать и уйти, хотя уже начал позевывать и переминаться с ноги на ногу.

– Дня три, может – четыре, – отозвался офицер. – Вас это так

беспокоит?

– Меня беспокоит, юноша, – с нажимом пояснил Генри, бросив на собеседника внимательный взгляд (такого его взгляда порой

опасались даже друзья, и тюремщик тоже невольно вздрогнул), –

что меня ждет. За что я арестован, если арестован? А если нет, то

почему меня держат взаперти?

33

Юлия Каштанова

Парень взглянул на своего «подопечного» снизу вверх и усмехнулся.

– Разве господин граф настолько неосведомлен? Хорошо, я

скажу: вы арестованы по приказу дона Хавьера. Вас обвиняют в по-хищении инфанты и собираются казнить. Публично, разумеется.

Чтобы у ваших союзников или у кого другого, желающих пустить

события по иному руслу, не возникло даже мысли идти против власти господ-советников.

– Короля?

Парень невесело усмехнулся.

– А вы думаете, что король сейчас что-то решает? Вы сейчас

едва ли не в большей безопасности, нежели он – вас, по крайней

мере, надежно охраняют. Решать будет королева, а она не пойдет

против своих подданных… вы ведь знаете, как медленно сейчас ходят письма.

Если бы тюремщик над ним издевался в самом деле (хотя его

слова и звучали как издевка), Генри его бы собственными руками

придушил. Но обвинение звучало так глупо, что ему вдруг захотелось идиотски расхохотаться. Ситуация была комичная, но в этой

комичности и крылся трагизм. Происходившие в средние века часто кажется нам, потомкам, комичным и глупым, но понимание еще

не спасло ни одну из загубленных душ.

– Я не стал бы этого делать. Это бред!