Маир Арлатов - Ассоциация Забытых Колдунов. Воскрешающая-3

Я развернула лист и прочла.

«Внимание! В районе туманности Андромеда I , патрульной службой обнаружен неопознанный труп женщины. Убедительная просьба оказать содействие в расследовании этого происшествия»

А внизу располагалась фотография женщины. Ее лицо было изменено острыми хрусталиками льда, но для меня это не было помехой. Я ее узнала!

Тут вошла Аната и, поставив передо мной чай, взяла из руки записку.

− Лануф, это же… − она потеряла дар речи.

Я, качнув головой, ответила:

− Да, это мой сбывшийся сон.

После этого дрожащими руками я дотронулась до горячей чашки и, пересиливая волнение, поднесла ее ко рту. Напиток был вкусным, но очень горячим, что я вскоре поставила чашку обратно.

− И что ты посоветуешь? – поинтересовался маршал. – Придерживаться прежнего курса или летим к Андромеде?

− О моем сне позаботятся, − немного подумав, ответила я, − я поспешила со сменой курса. Георгий, чтобы я потом не говорила, может даже буду угрожать, не слушай меня. У нас главная цель: найти султана, моего мужа, Нацтера и Бель. Только это важно. Ты понял?

Георгий улыбнулся.

− Твой боевой дух не может сломить даже горе. Я ведь сам порой не уверен, что лучше делать, а от чего лучше отказаться. Значит, летим прежним курсом…

Маршал отдал мне честь, приложив левую руку к голове, а правую к сердцу и вышел из каюты.

***

Они шли через Оленье озеро…

Когда-то очень давно охотники преследовали раненого оленя, и он, выбившись из сил, вышел к озеру и в стремлении спастись бросился в воду. Охотники видели, как олень погрузился по шею и поплыл к противоположному берегу, но вдруг пошел на дно. Разочарованные неудачной охотой, они подошли к берегу. И удивились, увидев на дне утонувшего оленя. Животное стояло на ногах с задранной вверх мордой.

Оно стояло так день, два… неделю… Все это время люди пытались подцепить его багром, на конце которого находилась петля, но напрасно. Животное словно приросло к песчаному дну. Подплыть к оленю никто не решился.

Потом прошли годы. Под прозрачной чистейшей толщей воды все также стоял олень. За это время он нисколько не изменился. Но неизменно менялось все вокруг.

Минуло две сотни лет. Олень все также стоял на дне озера. За это время бобры до неузнаваемости изменили озеро. Всюду поваленные деревья, остроконечные пни по берегам. Появилась плотина. И люди, живущие недалеко, научились использовать строения бобров в качестве дорог. Теперь не нужно было обходить озеро, чтобы добраться до противоположного берега.

Вода по–прежнему была чистой, но люди уже давно перестали использовать ее для своих нужд. Они считали озеро заколдованным, а некоторые – проклятым. В его водах даже не купались.

Они шли через Оленье озеро…

Это была молодая пара: женщина и ее муж. Однажды он спас ее и все племя от ужасного змея. Сейчас он вождь. Им нравилось незаметно уходить из племени и сообща охотиться на длиннохвостых птиц, избравших для гнезд заболоченные низины противоположного берега. В этой охоте у них не было равных.

Была весна.

Воздух, пропитанный волнениями, предчувствием любви, горячил кровь. Они шли, заигрывая друг с другом, многозначительно переглядывались, переговариваясь короткими звонкими фразами.

Вождь любил свою жену. Она такая стройная, смелая, красивая. Ее черные волосы переливались под солнцем, и, когда она искоса кокетливо поглядывала на него, у него захватывало дух. Ее задорный смех будил в нем страсть.

Перепрыгивая через бревна, она манила его за собой. Ему знаком был этот взгляд, наполненный желанием. Она заигрывала с ним, как сытая львица перед львом. Это был зов природы, инстинкт, которому трудно сопротивляться.

Он сумел разгадать ее трюк и подловил в тот момент, когда она меньше всего этого ждала. Он схватил ее, крепко прижал к себе и на мгновение замер, чувствуя, как лихорадочно стучит ее сердце. Они стояли на вершине бобровой хаты и вдруг рассмеялись. Она в притворном сопротивлении толкнула его и вырвалась на свободу. Отбежав на несколько шагов, оглянулась. Вождь спешил за ней.

Но вдруг бревно под его ногами соскользнуло, он ловко перепрыгнул на другое, потом на третье… Бревна скатывались в воду, и их громкий всплеск потревожил покой спящих бобров.

Она засмеялась. Ее смех отозвался в душе молодого вождя тупой щемящей болью, хотелось доказать жене, что он не такой уж неуклюжий, каким она себе вообразила.

Только бобровая хатка продолжала разваливаться. Он просто не сумел сохранить равновесие и, хватаясь за бревна и сучья, заскользил к воде.