Любовь Хилинская - Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!

– Добро пожаловать, гости дорогие!

Видимо, предупредил секретарь, что не простые посетители явились, потому и всполошился этот одуванчик, потирая ручки и расплываясь в улыбке, еще не видя, кто зашел.

– И тебе, царь-батюшка, здравия! – слегка склонил голову Волк, с любопытством оглядываясь тоже. – Только не в гости мы, а по делу.

– Ой, а кто ж не по делу? – притворно вздохнул тот в ответ, выходя из-за стола.

Одет он был в широкие красные шаровары, рубаху, подпоясанную вышитым кушаком, на ногах – коричневые сапоги, эдакий свой человек, даром что царь. Но хитрые глаза из-под кустистых бровей говорили, что не так-то он прост, как кажется.

– Позвольте вашу ручку, барышня! – подойдя к Бабе Яге, царь чмокнул ей руку и не спешил выпускать из своей, поглаживая запястье большим пальцем, но ничего, кроме неприязни, в Насте это не вызвало.

Еле выдрав ладонь, она незаметно вытерла ее о сарафан и постаралась не выдать раздражение. Ишь, павлин какой, распустил хвост! Года не прошло, как женился, а уже всяким посторонним девкам руки лобзает!

– Давайте присядем здесь! – махнул царь рукой на диванчик возле другого окна и сам первый направился к нему.

Настя заняла одно из кресел, Волк другое, расположившись таким образом треугольником. Сияющее лицо царя наводило на мысль, что прозвище свое он не зря получил.

– Мне нужно мое болото! – решила взять быка за рога Баба Яга, предпочитая не ходить вокруг да около.

Все эти экивоки – кому они нужны?

Царь, начавший было что-то говорить, округлил глаза и рот, поправил корону на кудрях, захлопнул рот, сглотнул слюну и откинулся на спинку диванчика.

– Какое еще болото? – сухо спросил он, вмиг растеряв вид добродушного увальня.

– Мое болото! – припечатала Настя, сверкнув глазами.

Волк достал из кармана документ, вручённый Бабе Яге утром, и подал царю. Тот бегло пробежал глазами и сложил губы в куриную попку.

– Государственное имущество! – с важным видом сказал он, подняв назидательно палец вверх.

– С каких это щей оно государственное? – вспылила Баба Яга, приподнимаясь.

Сейчас щелкнет пальцами, превратит этого колуна рыжего в клопа, и дело с концом! Пусть потом ищут свое государственное имущество.

– Но-но! – царь вжался в диван, побледнев. – Я – представитель власти! Первое лицо в стране!

Волк посмеивался, не делая попыток ни помешать Насте, ни помочь Ивану. Его забавляли ужимки царя и гнев подруги – такие смешные. Когда еще повеселиться удастся.

А Баба Яга разошлась. Подскочив к рыжему, схватила его за грудки и притянула к себе ближе, зашипев в лицо:

– Ты бы, твое царское величество, поостерегся бы с персонажем с нестабильной психикой связываться! Опасно это! Я ведь потом расколдовать-то и не смогу обратно! Поэтому давай ка подписывай документ, что болото мое до скончания веков и дело с концом!

– Но-но! – тот оказался не робкого десятка, высвободил ткань из цепкого захвата и поправил ворот. – Ты не особо-то тут бушуй! Давай поговорим. Раз уж ты хочешь в свое пользование ценный участок земли, то и помочь должна царю-то! Государству в целом, то есть!

– Ты ври, да не завирайся! – Настя гневно плюхнулась в кресло и сложила руки на груди.

– Ты как с царем разговариваешь, а? – Рыжий возмущенно сдвинул брови. – Это я когда к тебе приходил за помощью, просто Иван-дурак был, а теперь я государственный муж, важное лицо!

– Тьфу! – рассерженно сплюнула Настя на пол. – Говори, что ты там удумал с болотом моим делать, идол!

– Женщины! – закатил глаза царь и подмигнул Волку, будто беря его в сообщники. – помогла ты мне в свое время, Баба Яга, а я такой сентиментальный, добро долго помню. Ты вон не помнишь, а я помню. Потому и готов на компромиссы.

Серый толкнул спутницу ногой в голень и сделал ей круглые глаза, мол, помолчи. Фыркнув, Настя отвернулась, сверля глазами стену.

– Что ж ты хочешь, царь-батюшка?

– Воооот! – довольно хохотнул царь. – Другой разговор. Беда у меня случилась в государстве. Обокрали меня. Всю казну подчистую вынесли.

– Угу! – прокомментировала Баба Яга, хмыкнув.

Она совершенно не испытывала страха перед этим «первым лицом и важным государственным мужем», но решила предоставить Волку свободу действий, а то, в самом деле, не хотелось бы потом жабу в короне на болоте держать. Будет еще квакать не по расписанию, спать мешать.

– Кого ж подозреваешь?

– Так много кого! – рыжий деланно пригорюнился. – Но не это главное. Главное, что птичку мою умыкнули!