Любовь Хилинская - Личный врач Кощеюшки

И хоть я знаю, что женщины болтают пустяки, а все-таки не слушают их одни дураки.

Мигель де Сервантес

Встречали ли вы кого-нибудь с именем Дульсинея? Кроме, конечно, той самой, из книги о Дон Кихоте? Я вот лично – нет. И никто из моих знакомых такую вот несчастную Дульсинею не встречал. И тут я – здравствуйте, я ваша тетя… То есть, не тетя, а я ваш врач, Дульсинея Петровна. Тьфу!

Поначалу мне это имя нравилось. Ни у кого в садике такого не было. Я помню, как воспитатель звала меня Дульче, и очень гордилась, что остальные Лены и Маши завидовали. В школе стало не так весело, хотелось не выбиваться из общей массы и стать Машей. Или Настей. Или, на худой конец, Марианной какой-нибудь. Как меня только не дразнили мальчишки! Особенно бесило, когда называли дуськой-пузькой. Приходилось драться до расквашенных носов, пару раз я пришла домой с оторванным напрочь рукавом куртки и подбитым глазом, один раз в одном сапоге, второй в пылу драки куда-то улетел, я не видела. Ну и, конечно, никто из этих драчунов-обидчиков не хотел стать моим Дон Кихотом. Куда им до Кихотов, из них не было ни одного Санчо, не говоря уже о Пансо, скорее, ослы одни. В общем, худо-бедно я дожила до выпуска с медицинского института, став лор-врачом, а как представляться пациентам, не решила.

Дульсинея Петровна! Дал же бог имечко! Вернее, не бог, а бабуля постаралась, затейница-книгочейка. И вместо робкого маминого «пусть будет Дашей» суровая дама, внешне похожая на Раневскую, гаркнула, что быть мне Дульсинеей и никаких проблем. Не знаю, чего стоило бабуле записать меня в ЗАГСе этим заковыристым имечком, но она была стоматологом-ортопедом, протезировать у нее зубы приходили малые и большие деятели нашего города, поэтому вряд ли кто-то рискнул ставить внушительной даме препоны в таком простом дельце. И стала я вместо Дашутки Дульче.

Сегодня мой первый день работы в лор-отделении после ординатуры. Заведующий дал мне целую палату пациентов, к которым мне сейчас нужно было войти и представиться. И как я должна это делать? Вернее, теоретически я знала, как это делается, просто не могла себе представить реакцию этих людей на мое имя. Ну бабуля, ну удружила!

– Семенова! Что сидим, кого ждем? – заведующий появился в ординаторской и грозно нахмурился. – Больные не смотрены, непорядок! Давай всех в перевязочную, сегодня вместе посмотрим, а завтра сама-сама. У тебя ж ординатура за плечами, почти профЭссор!

Я медленно встала, поправила халат, и пошла следом за начальником, внутренне ежась. Все-таки страшновато выходить первый раз на свою первую в жизни работу. Другие врачи уже все разбежались по отделению и больнице, а я все посиживаю, настраиваясь на знакомство. Персоналу меня уже представили на пятиминутке, да они и раньше меня знали, я ж тут училась все два года, а вот впервые войти к больным и сказать, что я их врач, я как-то побаивалась. Ну да ничего, вдохнула-выдохнула и пошла походкой от бедра!

Как оказалось, зря я так переживала, привыкшие к новомодным именам современных детей, люди отнеслись к моему так, будто оно самое обычное. И дальше все покатилось по накатанной, осмотры, перевязки, операции, дежурства. Не заметила, как прошло три года. Одноклассницы все уже замуж повыскакивали, да детей понарожали, это я все кукую в одиночестве, даже поговорить бывает не с кем. Недавно вот кота завела, старого и облезлого. Кинулся мне под колеса, я уже думала, погиб, бедняга, а он оказался живее всех живых. Что было с ним делать? Выудила из грязи, да домой потащила. Так мы и жили с ним спокойно до сегодняшней ночи.

Телефон в дежурке выдал длинную трель. Врачи поймут, что означает этот звонок – в приемник поступает кто-то, кому срочно требуется лечение. Конечно, бывает и такое, что проблема – сущий пустяк, человек не успел обратиться днем в поликлинику и решил, что ночь – лучшее время показаться врачу, если у тебя зеленые сопли в течение месяца.

Отделение наше находится на шестом этаже, вызывать лифт и ждать, пока лифтер приедет – долго, поэтому я спустилась пешком. Сунув руки в карманы, шла по ярко освещенному коридору приемника, ощущая все ароматы дежурного дня – запах мочи, рвоты, перегара, крови. Хирурги кого-то тащили в операционную, травматологи рассматривали снимки, терапевты обсуждали результаты чьих-то анализов – жизнь кипела. Два часа ночи.

– Где мой гаврик? – поинтересовалась, высматривая среди листов осмотра свой с надписью ЛОР.