Степанида Воск - Я (не) хочу

– Я … мне… я не могу… не сейчас, – залепетал Аркаша. – Я отдам.

На мужа было жалко смотреть. Куда девалась спесь? Она испарилась вместе с проигрышем.

– Сейчас отдашь. В этот же миг или я буду считать, что Хмельные не держат слова. Ты сказал, что деньги у тебя есть. Мои вот. А где твои. Или ты признаешься, что скрысятничал? – сталь звенела в голосе Тимофея.

Я покинула свой постамент с помощью одного из официантов на свадьбе. Парень молча подал руку, видя предобморочное состояние невесты.

Кастрюлю тут же убрали. Ошметки яблока смели в совок. Мне незаметно сунули влажные салфетки. Хотели, чтобы привела себя в порядок. И желательно где-нибудь подальше. Например, в дамской комнате.

Но мне совсем не до того. Между мужчинами продолжался конфликт.

Тимофей скрыто негодовал, а муж… падал еще ниже в моих глазах. Хотя, куда еще ниже?! Он и так находился ниже плинтуса.

– Нет. Нет. Просто … просто… надо подождать, – лепетал, оглядываясь по сторонам.

Ясно. Искал взглядом папашу. И, правда, где запропастился Руслан Аркадьевич Хмельной?

Промышленного магната, владельца заводов, газет, пароходов не было видно. Как в воду канул или корова языком слизала.

Что само по себе очень странно.

Как и то, что моего родителя тоже нигде не наблюдалось.

Вечно его нет, когда он нужен. Теперь я злилась. За то, что бросил в трудную минуту. Не поддержал. Не помог. И пусть все уже позади, но он должен быть рядом со мной. Тем более на свадьбе. Вот где его черти носят? Опять с мужиками уединился курить кальян.

Или все еще не закончилось?

– У тебя есть еще одна возможность все исправить, – вдруг выдал Тимофей.

Сердце предательски застучало.

Да что это такое? Когда этот балаган прекратится? На все нервов не хватит. Они и так порядком подпорчены. Не каждая девушка может похвалиться, что выступала подставкой по мишень.

– Какая? – Аркадий вытянулся в струночку. Глазки мужа загорелись, заблестели. Он судорожно облизнул губы мокрым языком, показывая крайнюю степень возбуждения. Эта привычка у него со школы, или того раньше – с детского сада. Всякий раз, когда он волновался, его губы начинали блестеть от слюны.

Непроизвольно скривилась.

– Она в обмен на твой миллион долларов, – услышала сквозь грохот в ушах.

Тимофей смотрел на меня. В упор. Не мигая.

Вновь стало страшно, что никто… никто в этом зале не в состоянии защитить меня. От человека с пистолетом, вообще, сложно защититься. А оружие до сих пор красовалось в руке у мужчины. Хотя он им сильно старался не светить.

– И все? Только она. И я тебе ничего не должен? – быстро спросил Аркаша.

Мокрый язык заскользил по губам.

– Нет, – твердо ответил Тимофей.

– Забирай, – с облегчением произнес муж, хватая меня за руку и толкая в сторону мужчины.

– Ты сдурел? Я не продаюсь, – зашипела. Не желая, чтобы меня слышали гости.

Как говорил папа – всегда надо держать лицо. Даже тогда, когда упал в грязь лицом. Надо делать вид, что ничего страшного не случилось.

А тут случилось, но лицо все равно надо держать.

Мало мне унижения со стрельбой, так еще этот унизительный обмен. Товар – деньги – товар.

Папа, ты где? Меня тут продают.

– Пошли. Ты теперь моя, – меня взяли за руку. Чуть потянули. Нежно. Почти бережно.

В другой ситуации даже умилилась бы такой трепетности. Да только не в той, в которой находилась.

– Убрал от нее руки! Отошел в сторону! – послышался грозный рык.

Все присутствующие в зале тут же повернулись на голос. Кто-то даже шею вытянул, чтобы лучше рассмотреть.

Шоу продолжается!

Мысленно застонала.

В круг света ступил Руслан Аркадьевич Хмельной – отец моего мужа. Долго же он где-то шастал. Кстати, а где его носило? Видок у него какой-то потрепанный. И дымом тянет. Паленой резиной. Аж до тошноты неприятный запах. Неужели где-то что-то сгорело?

Вряд ли просто так пропустил самое интересное.

– Так я тебя и послушал, – рассмеялся Тимофей, черты лица которого заострились, делая похожим на дикого зверя. Опасного. Расчетливого. Готового на все. В первую очередь к броску в любой миг. Даже сейчас.

– Долго ты выжидал удачного момента, Свободин. Думаешь, что все рассчитал, сделал себе новое лицо, лучше прежнего, только зря радуешься. Ничего у тебя не выйдет. Мало того, что ты без приглашения заявился на праздник моих детей, так еще и устроил тут непонятно что. Уходи подобру-поздорову, пока у тебя есть такая возможность. По-хорошему прошу, – угрожал старший Хмельной.