Борис Юрьев - Во времена Николая III

Анастасия вновь оставалась одна. Спешить было некуда. Хутор мог и подождать. Вырядившись в красивые наряды, она бесцельно обошла пустую площадь. Молодой мужчина издали заинтересованно следил за ней, но не отважился приблизиться. Она пошла ему навстречу, а он поспешно вошел в кассовый зал железнодорожного вокзала. Создавалось впечатление, что он не очень – то интересуется ею, как женщиной. Анастасия решила поглазеть, кто следит за нею и в зале легко нашла одинокого мужчину,

читающего на скамейке газету. Увидев ее, человек прикрылся газетой, но она успела его разглядеть. Незнакомец, одетый в форму путевого рабочего, был никем иным, как повзрослевшим офицером, которому она в императорском дворце дала пощечину в их первую встречу. Его прямую спину, всепонимающие глаза и выразительное лицо не мог скрыть ободок фуражки, из-под которой выбивались русоволосые кудри. Во дворце, она с ненавистью восприняла его появление. Сейчас же с нескрываемым интересом смотрела на него, отметив, что со временем многое изменилось в ее мышлении. Вокзал был пуст. Единственный поезд прошел через поселок утром, а следующий в обратном направлении, отправлялся только вечером. Кассирше не имело смысла сидеть в кассе и в середине дня, воспользовавшись длительным перерывом, она покинула пост, решив по своему интересу воспользоваться свободным временем. Не обращая внимания на закрытую кассу, «пассажирка» прошла до безликого окошечка, бесцельно постояла у него и отправилась в обратном направлении к выходу. У скамейки, на которой сидел «путеец» с газетой в руках, остановилась, заинтересовавшись фотографией, помещенной на внешней странице, которая явно адресовалась ей. Изображенная на фото фигура юноши, лежащего в пыли, у вагонетки, на железнодорожном полотне, показалась ей знакомой. Судорожно пробежав глазами по опубликованной статье, она, стараясь оставаться внешне спокойной, обратилась к сидящему мужчине.

– О чем написано в статье? – взволновано спросила она.– Что стало с юношей, лежащим у вагонетки на железнодорожном полотне.

Мужчина, в котором Анастасия узнала повзрослевшего офицера, положил на колени газету. Сомнений не осталось, кто сидит перед ней.

– Прочитайте сами,– сказал мужчина, передавая газету.– Происшествие публикуется и в зарубежной прессе.

Он полез за публикациями, лежащими во внутреннем кармане куртки. Анастасия остановила его. По легенде, она сельская жительница, была безграмотна. – Я не умею ни читать, ни писать и не знаю ни одного иностранного языка,– сказала она.

– Тогда садитесь рядом на скамейку, и я расскажу подробности.

Анастасия села боком, на приличном расстоянии, от попутчика.

– По рассказам очевидцев юноша, который изображен на фотографии в газете, любил кататься на вагонетке,– сказал путеец.– Он частенько подходил к ней, стоящей на железнодорожных путях облюбованного завода, и просил прокатиться. Поскольку проезд оплачивался наперед, возражений не возникало. Он садился на открытую площадку маленького вагончика позади вожатого, и начиналась путешествие. Вагонетка, разгоняясь, неслась по полотну. Максимальная скорость и встречный ветер влекли ездока. В злосчастный солнечный день ничего не предвещало осложнений. Беда заключалась в том, что юноша одевался во взрослую солдатскую шинель. При движении полы шинели

попали под колеса рельс. Беспечного пассажира затянуло и проволокло по пути. Спохватились не сразу, а когда остановили вагонетку, было уже поздно. Искорёженное лицо не позволяло определить имя владельца шинели. Тело тоже находилось не в лучшем состоянии. Поиски, кем был юноша, не принесли успеха. У меня имеется несколько фотографий, сделанных с места происшествия. Посмотрите.

Путеец вытащил из кармана фотографии и передал их Анастасии. Внимательное рассмотрение не прибавило пояснений. Фигура напоминала цесаревича, но сказать определенно, кто изображен на фотографиях, не представлялось возможным. Драная одежда скрывала тело, а изуродованное лицо не могло достоверно подтвердить, что перед ней находится брат. На всякий случай, Анастасия навсегда попрощалась с маленьким братиком. Если перед ней фото цесаревича, то напрашивалось заключение, что родители успели заменить его и сестер на двойников. А если нет…, то ей показывали фото похожего юноши. Находящийся рядом человек не мог развеять ее сомнений. Он, выполняя строгие инструкции, только показывал газету и фотографии, ничего не объясняя по существу. Сложив их во внутренний карман униформы, он дал понять, что не собирается уходить.