Николай Старинщиков - Леший

Между тем, он отлично чувствует и понимает обстановку. Это лишь начало. Потом они станут набрасываться друг на друга. Останется, как обычно, ждать, когда одна гнида сожрет другую. У него не проходит ощущение, что забрался в кассу, схватил по неопытности денежную «куклу», обработанную специальным веществом, потом этой же ладонью утер потное лицо. Кто ты после этого, если рожа вся в родамине, красная, как у дурака на ярмарке! Клоун и есть! И, главное, чем больше моешь, тем ярче краска на лице с каждым днем. Сидел бы себе на овощной базе и не кукарекал. Ведь ясно: лучше в деревне быть первым, чем в городе вторым.

Почти одновременно зазвонили два телефона – у губернатора на столе и у ресторанного бизнесмена в кармане. Они принялись одновременно говорить, задавая вопросы. Потом уставились друг на друга: информация ударила внезапно, как обухом по голове. Остальные трое напряженно ждали.

– Шиздец нашим котятам, – прошептал Безгодов, глядя в стол. – Шиздец, – и выдохнул, шевельнув ушами. – Пацанов у дороги нашли. Машина целиком сгорела. Внутри одни головешки. Вторично ускользнул, гаденыш, и двоих с собой прихватил. Может, он объявил нам войну?

– Он же мент! Какое он имеет право воевать с нами! – удивленно воскликнул Мальковский.

– А ты попробуй его поймать и предъявить обвинение. – Губернатор растерянно смотрел на окружающих. – Так-то вот…

– У нас же там свои люди. И в Москве, и здесь… Ты же говорил…

– Молчать!

Безгодов вскочил. Минутная слабость прошла.

– Развели сопли… Может, мне вас пожалеть?! Никто никого жалеть не собирается. Дело как шло, так и будет идти. Сворачивать его не следует, потому что контролировать нас – руки у него коротки. Фабрика действует легально. Товар сертифицирован. Подкопаться не к чему. Молчите! Не нойте! Это у него от неожиданности. Временный успех. Мобилизуем группу, соберем ребят… И сравняем деревню с землей. Кто против? Воздержавшиеся? Голосование окончено…

О голосовании никто не помышлял. Это была все лишь губернаторская шутка, причуда должностного лица. Губернатор остановился у широкого, от стены до стены, окна и смотрел через него в сторону заречья. Судьба совершенно случайно пригнала его в эти края. Он никогда не мечтал быть фармацевтом. Просто на эту специальность парней брали чуть ли не без экзаменов, и он поступил в институт. Отучившись в Харькове положенные пять лет, он оказался здесь, расценив распределение как кару господню, потому что жизнь в этом городе, среди леса, это, извините, не для него. Вскоре, однако, престарелый директор запросился на пенсию, и молодого специалиста из сменных мастеров сразу назначили директором. Почему нет?! Молодой коммунист подает надежды. Надо растить юные дарования на смену старикам. Ему и в обкоме со временем место найдется…

Все бы ничего, да грянула перестройка, и о желторотом, но перспективном сразу забыли: некому помнить стало. Обком накрылся вместе со своей партией. Вначале Безгодов расстроился, пытаясь, как многие, ругать перестройку и ее «архитектора». Перестройка, она как богатый урожай для бедного крестьянина. Половину богатства пропили, другую сгноили. Вскоре директор вдруг понял, что лично для него не так уж все плохо. Перестройка здесь ни при чем – надо ушами шевелить активнее. Это ничего, что ликвидировали Госплан и при этом рухнули экономические связи. Это ничего, что метрополия установила новый праздник – День независимости самой себя от бывших территорий. Вопросы эти несущественные. Главное, у директорского корпуса развязались руки. Каждый руководитель – сам себе теперь хозяин. Плыви, если не утонешь. Вот он и плывет с тех пор. Неплохо, между прочим, получается, если на последних выборах победил бывшего обкомовца. Того на следующий день, не дожидаясь торжественной инаугурации, чуть не руками вытащили из кабинета, усадив в еще не остывшее кресло Безгодова. Правь, новый губернатор! Куда-нибудь да выведешь. На заводе у тебя вон как круто получается…

Знали бы они, усадившие в кресло губернатора бывшего фармацевта, каким трудом ему достался успех! От бывшей команды единомышленников на заводе остался лишь он один. Скупив акции приватизированного предприятия – где угрозой и силой, где за бутылку водки, – теперь он один правит на предприятии, и одиночество ему не скучно. Он вышел на новый уровень. Тосковать не приходится.

– И все-таки, ребята, кто-то стучит из обкома, – принялся он вновь за позабытую тему. – Откуда знать Сереброву и этой «Плесени», что ко мне в огород залез леший? Мало ли шутников на белом свете. Налил глаза и пошел бродить по тайге. Я никому не говорил об этом случае. Лазит там хрен какой-то – ну и ладно.