Николай Старинщиков - Леший

– Пора, – встрепенулся я. – До утра осталось совсем ничего. Надо избавиться от трупов.

Она согласилась одними глазами, мигнув обоими враз. Мы опустились вниз. Я подошел к убитому, нагнулся и обшарил карманы. Вынул ключи зажигания. В нагрудном кармане лежал тяжелый «магнум» – револьвер с длинным стволом пятидесятого калибра. Их совсем недавно стали выпускают в штатах – по тысяче баксов за штуку…

Рискуя провалиться в подполье сквозь обгоревшие половицы, мы вышли с пожарища на улицу. С ключами в руках я подошел к машине, сел в нее и запустил двигатель. Спустившись с пригорка, остановился возле поваленного забора, открыл заднюю дверь.

Вдвоем мы подошли к первому и, ухватившись за конечности, подтащили к машине и кинули в багажное отделении. Кинули – слишком громко сказано. Труп оказался невыразимо тяжел. Не дамское дело – покойников таскать, но женщина молчала. За вторым я отправился один. Взвалил на плечи труп и, спотыкаясь в ботве, двинулся назад. Превосходная позиция для стрельбы по мне. Меня же потом и обвинят в убийстве, коли пытался скрыть следы преступления. Наверняка на моей одежде обнаружат кровь. Тем не менее, напарница стояла около машины, ни малейшим движением не высказывая намерений сдвинуться хотя бы с места. Ей это было не нужно.

Покойник брякнулся рядом с приятелем. Машина дернулась и пошла, набирая скорость. Дама управляла машиной, я подсказывал, куда ехать.

Мы выехали за поселок и летели теперь вдоль речной гавани. Почти весь флот находился в плавании. Следовало удалиться подальше от Затона, однако на излучине оказался земснаряд. Утопить внедорожник не удастся. Мы развернулись, полетели поселком в обратную сторону и вскоре въехали в лес.

Напарница проворно выбралась из машины, достала из сумки убитого термические шашки и принялась разбрасывать по разным углам салона. Одну из них она расположила в горловине топливного бака, предварительно выставив на таймере самое короткое время. Этого хватит, чтобы скрыться в лесу. Шашка загорится и подорвет собой топливный бак. Мы ничего не взяли с собой из машины. Улики нам ни к чему. Все их оружие вместе с патронами осталось внутри салона.

Безжалостное устройство быстро отмеривало время. Мы торопились, чтобы не быть замеченными рядом с машиной, с каждой минутой удаляясь в лес. Вскоре раздался слабый взрыв, потом стали вразнобой стрелять от жары патроны…

Минут сорок ушло на возвращение к дому тетки Матрены. Напарница осталась на улице, у ворот, а я, перебравшись через забор, поднялся вначале на сарай, потом опустился по лестнице во двор и лишь после этого открыл изнутри ворота.

«UAZ Hunter» стоял на месте. Темнота сгущалась с каждой минутой, горизонт теперь не был виден. Казалось, что темноту можно пощупать руками.

Закрыв ворота, мы сели в машину. Не успели мы опустить спинки сидений, как с неба упали первые капли дождя и раздался оглушительный гром. Наконец-то! Жара спадет, и природе станет легче. А еще говорят, что бога нет. Плюньте тому в глаза, кто это придумал: я молил о дожде, и он уже набирал силу. Слава богу, следы будут смыты.

Я снял с себя трико и, открыв огородную дверь, отправился прежним путем в баню. Она у матери с теткой была одна на двоих. Сунул одежду в печь, облил керосином из лампы и поджег. Пусть горит. На помощнице следов быть не должно, она бралась руками лишь за ноги трупов.

Дождавшись, когда сгорит одежда, я пошел назад. Дождь хлестал как из ведра. Я подставлял лицо невидимому небу и наслаждался. Едва ли после подобного натиска влаги что-нибудь останется. Всё уйдет в землю.

Возвратившись, я надел на себя форменные брюки и рубаху. Напарница поджидала, сидя в машине и выставив из салона руки. Кажется, она тоже их умывала. Мы расстелили теткино ватное одеяло и улеглись, не снимая одежды.

– Кто-то у нас все-таки появился! Кто-то завелся! – орал, мотаясь по кабинету, Безгодов. – Не может такого быть, чтобы в одном месте пукнули, а в другом просто так отдалось. Стучит где-то дятел… Обстрогать ему клюв!.. И на кого! На меня! На губернатора области, где Европа с Англией умещаются!

Губернатор, конечно, по привычке прибавил. Упомянутые территории едва ли уместились бы на вверенной ему территории, но вот Франция с Люксембургом – точно.

– Все равно найду гада! Тогда ему несдобровать! Распну!

Губернатор не стеснялся в выражениях – рядом сидели дорогие его сердцу «скоморохи». Их недавно так окрестил Рябоконь. «Скоморохи» супились, было не до смеха. Система в одночасье грозила рухнуть. Взять хотя бы газетное сообщение, прочитав которое, принялся бегать и не может остановиться глава кабинета – уши навострил, искры мечет, глазами до нутра пробирает. Готов каждого заподозрить, даже партнеров по бизнесу, друзей. Будешь носиться, когда о тебе пишут пес знает что.