Карл Май - Том 7. Невольничий караван

Теперь беглецы находились внутри селения, и им следовало удвоить свою осторожность. Некоторое время они продолжали лежать неподвижно, прислушиваясь. Вокруг царила абсолютная тишина, только коровы негромко сопели в загоне, да издали доносились пронзительные крики гиены.

— Можно начинать, — тихонько сказал Толо, — дай сюда нож!

— Почему Лобо должен отдавать его тебе?

— Потому что Толо хочет сам нанести удар.

— Не ты, а Лобо сделает это, потому что он более сильный из нас двоих.

— Но ты говорил, что убийство белого тебе не по душе.

— Но на это ты сказал, что он все же должен умереть, и тогда неважно, кто из нас исполнит приговор. Если Шейх в небе будет из-за этого рассержен, то Лобо он простит скорее, чем тебе, потому что Лобо верит в него только с сегодняшнего дня, а ты — уже в течение долгого времени. Так что оставайся здесь и жди, пока Лобо вернется к тебе!

— Ты хочешь идти один?

— Да.

— Этого Толо не допустит. Он пойдет с тобой до самого токула, чтобы быть рядом, если случится что-нибудь плохо.

— Да, ты прав. Тогда пойдем вместе.

Хорошо знакомым путем они стали пробираться между токулами. Большинство спящих солдат находились в своих хижинах, некоторые лежали рядом с ними на свежем воздухе. Пары маризы так хорошо усыпили их, что ни один не пошевелился. Впрочем, даже трезвый не услышал бы шагов осторожно ступавших невольников.

Хижину Абдулмоута охраняли около восьми или десяти человек. Все они были белые: неграм комендант не доверял. Однако цвет кожи не сделал солдат более надежными, чем их чернокожие товарищи. Напившись маризы, они тоже спали крепким сном.

— Оставайся здесь и жди меня, — шепнул Лобо другу, — пробраться между ними совсем нетрудно. Араб находится в хижине совсем один, и он тоже пьян. Один удар — и Лобо снова будет с тобой.

Уверенность, с которой он произнес эти слова, звучала несколько наигранно: предстоявшая ему задача была намного сложнее, чем он хотел показать. Зажав нож в руке, он, как змея, пополз между спящими и уже протянул руку, чтобы отодвинуть легкую камышовую ширму, которая по ночам загораживала вход в хижину Абдулмоута, когда вдруг внутри послышалось грозное рычание. Лобо мигом отдернул руку, но нежданный враг, вместо того, чтобы успокоиться, разразился яростным лаем и, опрокинув ширму, выскочил из хижины. Это был один из тех больших и свирепых шиллукских псов, которых охотно покупают ловцы рабов, чтобы натаскивать их против негров. Он бросился на Лобо. Тот, несмотря на свой очень молодой возраст, отличался поистине богатырской силой. Ловким движением он увернулся в сторону, затем схватил пса левой рукой за затылок и рванул его вверх, а правой с молниеносной быстротой вонзил нож ему в горло. С громким воем пес рухнул на землю.

Со всех сторон ответили другие собаки, проснулись люди, вскочили лежавшие перед токулом охранники. Об исполнении своего замысла Лобо теперь не мог и подумать, он хотел бежать, но оказался со всех сторон окруженным людьми и собаками, и не менее двадцати рук протянулось, чтобы схватить его. Бедняге не удалось бы избежать неминуемой гибели, если бы в этот момент на помощь не подоспел верный Толо. Он рванулся к товарищу, пробивая себе дорогу отнятым у охранника кнутом. Не ожидавшие ничего подобного солдаты расступились, и, воспользовавшись этим, оба негра огромными скачками бросились к недавно проделанной ими дыре в изгороди, чтобы через нее выбраться на свободу.

Среди собравшихся около токула Абдулмоута был один из унтер-офицеров, человек, привыкший командовать и обладавший большей осмотрительностью, чем другие. Он быстро сообразил, что преступникам удастся избежать наказания, если никто их не узнал, и громко крякнул, перекрывая поднявшийся шум:

— Кто были эти двое нападавших? Видел кто-нибудь их лица?

— Это были Лобо и Толо, оба беланда, — откликнулся чей-то голос.

— Значит, они сбежали с нуквера и прежде, чем вход был заперт, прокрались в селение, чтобы убить Абдулмоута. Они должны быть еще в поселке. Спешите к воротам и перекройте их, чтобы убийцы не смогли уйти. И созовите сюда всех собак: пусть они выследят беглецов!

Все послушались его и побежали к выходам из селения. Абдулмоут, разумеется, проснулся и вышел из токула, чтобы узнать о причине всеобщего волнения. Унтер-офицер доложил ему обо всем, что произошло, и Раб Смерти одобрил его приказ.

Таким образом, все население поселка столпилось у выхода, и оба негра беспрепятственно смогли добраться до проделанного ими прохода. Лобо хотел пролезть в него, но хитрый Толо удержал его и сказал: