Карл Май - Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане - рассказы

Я последовал приглашению и присел возле печи.

Следуя заведенному обычаю, я занял место между сидящими; каждый из них достал из-за пояса свой кисет и отсыпал мне на руку немного табаку, отчего я, не сдержавшись, чихнул. Однако я был готов к подобному приветствию и, проявляя учтивость, извлек свой кисет. Затем из сумки, которая крепилась у меня на груди, как это делают монголы, достал деревянную миску и наполнил до краев чаем.

Питье не пришлось мне по вкусу. Это был зауряднейший зеленый чай, к тому же приправленный столь прогорклым маслом, что мне стоило больших трудов сделать два-три глотка.

Вскоре появился и хозяин с женой. Оба не отличались опрятностью, но приветствовали меня, тем не менее, с искренней сердечностью. Без каких бы то ни было моих на то распоряжений появился стол, заставленный едой. Затем котел со свежезаваренным чаем, из которого мы тут же принялись наполнять наши миски.

— Откуда вы узнали, что я чужеземец? — спросил я. На мне были кожаные штаны, высокие сапоги, меховая шапка и длинный, подобно пальто, халат, какие обычно носят монголы. К тому же я совсем не предполагал быть разоблаченным как иностранец так скоро. Монгол, рассмеявшись, указал на мои винтовку и револьвер:

— Ни один та-дзе [69] Татарин. не имеет такого оружия.

Лама, кивнув, добавил:

— У тебя такое же лицо, как и у Ю-Ика [70] Гук, Эварист-Режи (1813–1860) — французский миссионер и путешественник, автор трудов по истории, географии и религиозной истории Китая и Тибета. У автора упоминается под именем Ю-Ик. , а он пришел к нам с Запада.

— Кто этот Ю-Ик?

— Ю-Ик был большим ламой. Он пришел учить нас прекрасной вере. Он рассказывал про Господа на небесах и его Сыне, о Пресвятой Деве, которая стала Божьей матерью. Сын Господний пришел на землю, чтобы очистить нас от грехов, и вернулся затем обратно, воскрешал мертвых, исцелял больных и совершал еще много других деяний и чудес.

Лама, несомненно, повествовал о Христе и каком-то миссионере, проповедовавшем его учение. Я постарался выяснить, кто бы это мог быть:

— А где теперь этот ученый лама?

— Он пришел из земли Фрамба и имел спутника, называвшего себя Ша-Бе [71] Габе, Жозеф (1808–1853) — французский миссионер-лазарист; вместе с Э.-Р. Гуком в 1844–1846 годах совершил путешествие в Лхасу; занимал ряд должностей в католических миссиях Макао, Китая и Бразилии. У автора упоминается под именем Ша-Бе. . Я встретил их в монастыре Куп-бум. Они намеревались идти в Лхасу, но не хотели там оставаться, а должны были отправиться к цинь-чаю, наместнику китайского императора.

— Называют ли этого цинь-чая также Ки-шан?

— Да.

— Что ж, мне знакомы эти набожные и весьма ученые ламы. А их слугу звали Сандаджамба.

Лицо ламы озарилось радостной улыбкой:

— Правду сказал ты, ты знаешь их, ведь именно так звали их провожатого. Может быть, ты тоже фрамба?

— Нет, я — герма, но наша страна лежит рядом с землями фрамба, и вера наша такая же, как у них.

— Тогда ты должен нам рассказать о могучем Сыне небесного Господа, о матери его, чье имя Ма-ри, о Пе-тра и Йо-ан, которых он любил, и о Ла-за-ра, которого он спас от смерти! С какой целью путешествуешь ты?

— Мне нужно через горы Хинган и пустыню.

— По какой дороге?

— Я не знаю ни одной. Я хотел бы купить здесь лошадь и нанять проводника.

Он даже хлопнул в ладоши от радости:

— Этого тебе делать не придется, так как ты поедешь вместе с нами на одной из лошадей этого человека. Знай, что я шаби [72] Шаби (монг. шавь); здесь — ученик, последователь. великого святого из Курена, где живут свыше трех тысяч лам. Я пересек Великую пустыню, чтобы увидеть святого в Мукдене, и теперь возвращаюсь назад. Я направляюсь в Богд-уул, где в пещере живет великий святой. Это невдалеке от тех мест, коих ты желаешь достичь.

— Как зовут этого святого?

— У него нет имени, но он знаменит по обеим сторонам гор тем, что рассылает вестников собирать пожертвования, которые хочет употребить на строительство монастыря для десяти тысяч лам, а затем открыть письмена, которые представляет ему ночами Будда. Он тоже пришел с Запада. Едешь ли ты с нами?

— Да, если ты мне продашь одну из твоих лошадей, — обратился я на этот раз к монголу.

— Ты большой лама, — отвечал тот. — Я не продаю, я дарю тебе эту лошадь.

Такая удача выпадала мне в жизни достаточно редко, и я искренне обрадовался. Меня весьма заинтересовало то обстоятельство, что, встретившись с миссионерами Гуком и Габе и пообщавшись с ними, этот лама так крепко в сердце носит христианство.