Т. де Каминос - Покровитель. 1

Мануэл Диаш появился в посёлке, когда жизнь в нем почти остановилась. Рыбацкий промысел не приносил доходов, и большинство мужчин покинули родные места. Дома, дороги, церковь – всё вопило о нищете и разрухе. Сеньор Мануэл за гроши купил разорённую рыбоконсервную фабрику и завёз в посёлок рабочих – молчаливых крепких парней с повадками бывалых моряков. И, похоже, все они были знакомы с сеньором Диашем. Во всяком случае, они беспрекословно ему подчинялись. Чем больше становилось в посёлке людей, тем шире разворачивался фронт работ.

Немалые силы были брошены на ремонт дороги от посёлка до шоссе, идущего от Алкасир-ду-Сал до южного побережья, и на возведение собственного дома. Вскоре в центре посёлка появился уютный двухэтажный особнячок, который больше напоминал миниатюрную копию мавританского дворца. Дом был изукрашен керамической плиткой цветов национального флага, что придавало ему чрезвычайно весёлый вид.

Когда заработала фабрика, строители превратились в рыбаков, и жизнь в посёлке забила ключом. Появились новые семьи и дети. Армада рыбацких лодок исправно доставляла сырье для производства консервов.

Сеньор Диаш нередко отсутствовал, что ни у кого не вызывало удивления. Очевидно, преуспевающий заводчик проворачивал дела по всему миру. Но и в отсутствие хозяина жизнь в посёлке шла по установленному им распорядку.

Супруга его, маленькая хрупкая женщина с бледным лицом, знала только домашние хлопоты. Забот у неё было выше головы – как-никак, она вырастила пятерых сыновей, младший из которых не был женат.

В отличие от братьев, которые обзавелись семьями и помогали отцу, он рос отъявленным негодяем и бездельником. Он крал у матери деньги, а отца хотя и боялся, но презирал за добропорядочность. Парнишка мечтал сколотить шайку и промышлять грабежом. В посёлке развернуться было негде, и он вынашивал планы уехать в Анголу и обогатиться. Самый значительный подвиг он совершил, когда попытался вместе с дружками изнасиловать дочку рыбака, обнищавшего из-за беспробудного пьянства. Но не успели друзья повалить рослую девицу, как, откуда ни возьмись, появился сеньор Мануэл. Он при посильном участии разъярённой жертвы отмутузил обидчиков, а сыну сломал ребро, поскольку тот вздумал размахивать ножом.

Покидая церковь после воскресной проповеди, сеньор Мануэл сказал как бы мимоходом, что никому не позволит обижать своих работниц. Этого было достаточно, чтобы остудить самые горячие головы, и местные девушки могли без опаски разгуливать вечерами или кататься на велосипедах по дороге, ведущей к шоссе.

Через неделю беспутный шалопай, прихватив драгоценности матери, сбежал. Верные люди, которые были у Диаша повсюду, сообщили, что видели его сынка в Лиссабоне, где он нанялся матросом на голландский сухогруз. Сеньор Мануэл рассмеялся и заметил, что сам в таком же возрасте и при сходных обстоятельствах начинал самостоятельную жизнь. Супруге он посоветовал не лить слезы понапрасну, а чаще молиться пресвятой деве Марии.

В крошечном домике близ церкви жила вдова Роза Салданья. Её муж, уроженец Портсмута, был капитаном торгового флота. Много лет назад он скончался от тропической лихорадки, оставив небольшой капитал, на проценты с которого вдова вела скромное хозяйство.

Вместе с вдовой жила девушка по имени Марион, которая считалась родственницей Розы. Однако это было не так. Марион была подкидышем. Восемнадцать лет назад её нашёл священник на пороге церкви. Был холодный осенний вечер, дождь яростно барабанил в оконные стекла, и ветер по-разбойничьи свистел, пытаясь содрать с крыши храма черепицу. В этот вечер падре задержался в церкви дотемна и когда вышел на крыльцо, то едва не наступил на маленький свёрток, в котором оказался крошечный ребёнок.

Падре отнёс подкидыша Розе, только что потерявшей мужа. Вдова, у которой не было детей, с радостью приняла девочку и стала заботиться о ней как о родной дочери. Соседям было сказано, что ребёнок остался сиротой, поскольку её родители, дальние родственники сеньоры Розы, погибли при наводнении. Это объяснение, возможно, и не всех устроило, но никто не задавал лишних вопросов.

Девочку назвали Марион, так как к тряпке, в которую она была завёрнута, был пришит ярлык с этим словом. На шее девчушки оказался медальон. Его тщательно рассматривали понимающие люди, но это не внесло ясности в вопрос о том, кто были её родители. Медальон был единственной вещью из её прошлого, такого же тёмного, как осенняя ночь. Марион никогда не расставалась с дорогой ей вещицей. Как-то раз ювелир, приехавший из Фару для реставрации церковной утвари, осмотрел медальон и сказал, что эта, безусловно, старинная вещь изготовлена скорее всего в Италии из какого-то сплава, не содержащего, однако, драгоценных металлов.