Т. де Каминос - Покровитель. 1

Здоровяк принёс блюдечко с двумя сухариками и два стаканчика йогурта.

– А это кто с тобой? – спросил он, вернувшись за стойку.

– Не твоё дело! – равнодушно сказала Мэри, пытаясь разгрызть сухарик.

– Джимми это точно не понравится, – не унимался Марвин. – Да и мне этот хлыщ не по нутру. Он, что, голубой? Я таких не обслуживаю. Эй ты! Слышишь?

– Заткнись! – взвизгнула Мэри. – Мы хотим поговорить, а ты нам мешаешь!

– Сюда ходят пить пиво, а не чесать языками. Пришли, заказали какую-то гадость, и будут теперь разговаривать, место занимать! А когда ты отдашь должок? За тобой три фунта. И проценты.

– Позвольте, я заплачу, и пойдём отсюда, – подал голос Томас и достал кошелёк.

– Куда это ты собрался? – вознегодовал здоровяк. – Тебе ведь ясно дали понять, что хотят с тобой поговорить. Сиди и слушай, а то и схлопотать можно!

– Да ведь это я собирался кое-что сказать Мэри, – растерянно пробормотал Томас. – Но без посторонних.

– Вот как? Это меняет дело! – одобрил Марвин. – Говори!

Томас вопросительно посмотрел на девушку, увлечённо грызущую сухарик. У неё текла слюна изо рта, но она ничего не замечала.

– Валяйте! – разрешила она после того, как Томас тронул её за руку.

– Но он слушает! – прошептал Томас.

– Ничего я не слушаю! – возмутился здоровяк. – Ты говори, говори, не тяни кота за хвост!

– Раз так, – сдался Томас, – то я доскажу то, что начал.

– Эге! – обиделся Марвин. – Что значит – доскажу? Давай-ка по порядку и с самого начала. А то непонятно, о чем речь.

Томас решил не обращать на здоровяка внимания и, наклонившись к Мэри, вполголоса сказал:

– Ваша матушка сегодня договорилась с судьёй о помещении вас в специальную лечебницу для наркоманов, там вас прооперируют.

– Мамуля хочет, чтобы ковырялись у меня в мозгах? – не поверила Мэри.

– Она сказала, что скоро у вас мозгов вовсе не останется. Она ещё прочитала в Библии, что лучше отсечь руку, чем гореть в геенне целиком. Считайте, что вопрос о вашем принудительном лечении решён. Когда придёте домой, вас будут ждать.

– Верно! – поддакнул Марвин. – В Библии так и сказано.

– Кроме того, – продолжил Томас, – завтра будет выписан ордер на арест вашего друга. Ему грозит пожизненное заключение за торговлю наркотиками.

– Он торгует! – подтвердил Марвин. – Берет недорого, но товар… Б-р-р!

– Что же делать? – испуганно спросила Мэри. – Я ни за что не вернусь к мамуле!

– Вас найдут, – сказал Томас печально. – Завтра же!

– Схватят и изнасилуют! – предсказал Марвин и облизнулся.

– Я уеду за границу, – воодушевилась напуганная Мэри. – Джимми меня увезёт!

– Но как? – удивился Томас. – Нужны документы и деньги!

– А мы давно всё оформили. Хотели ехать с болельщиками во Францию. Да билеты пока не оплатили. Марвин! Когда фанаты едут?

– Завтра ночью, – отозвался здоровяк, сверившись с календарём. – Как раз успеете. Деньги-то у вас есть?

– На билеты хватит, – сказала Мэри, помедлив.

– А вернуть долг? – оживился Марвин.

– Хватит, – заверила Мэри.

– Но мне кажется, – заметил Томас Марвину, – что у вас прошлогодний календарь!

– В прошлом году дела шли лучше некуда, – объяснил Марвин. – Зачем же менять коней на переправе?

Мэри разгрызла-таки сухарик и забавлялась тем, что разными способами прикладывала одну половинку к другой.

– Однако, – сказала она, – я не могу так просто уехать. Мне надо взять из дома вещи и ещё кое-что.

Она поразмыслила и обратилась к Томасу.

– Вы должны мне помочь. Это же из-за вас у меня неприятности. Разве не так?

– Я сразу понял, что этот гад способен на любую подлость, – заявил Марвин. – Врезать бы ему!

– Конечно, я вам помогу, милая Мэри! – поспешно отозвался Томас. – Что я должен делать?

– Ночью, когда все уснут, вы откроете балконную дверь в своей комнате. Я влезу на дерево и переберусь к вам. Вы пропустите меня в коридор, а с вещами я выйду через заднюю дверь.

– А почему через неё нельзя и войти? – заинтересовался Томас.

– Потому! – рявкнул Марвин.

– Я просто об этом не подумала! Ключи от задней двери только у прислуги, но вы что-нибудь придумаете.

В одиннадцать часов вечера в доме миссис Бишоп всё затихло. Светились только окна в комнате Томаса да у экономки, имевшей обыкновение до полуночи играть в фанты с садовником, к которому она становилась весьма неравнодушна с наступлением темноты, хотя днём демонстративно презирала.

Томас сошёл вниз и отпер заднюю дверь ключом, который позаботился сделать заранее. Он приоткрыл дверь, и в дом ворвался ветер с брызгами дождя. Было темно, лишь в дальнем конце буковой аллеи, возле ворот, светился фонарь, подвешенный к столбу. Фонарь мигал, раскачиваясь на ветру, и в аллее метались причудливые тени.