Иоасаф Любич-Кошуров - В Маньчжурских степях и дебрях

Он хотел крикнуть, хотел бежать и не мог. Сердце вдруг словно перестало биться. Без крика, без единого слова он грохнулся на землю.

Шмелькова отнесли в госпиталь.

Вместе с ним принесли в госпиталь и этого несчастного, полуживого человека с окровавленным лицом, молившего его о помощи и так его напугавшего.

Окровавленный человек в госпитале назвал себя.

Он офицер гвардии микадо, участвовал вчера в штурме, был ранен, потерял сознание и ночью очнулся.

— Потом вы подползли к нашему часовому?

— Да.

— Что у вас с ним произошло?

— Вы сами понимаете, что я не хотел сделать ничего дурного… Я даже стоял перед ним на коленях.

Японец прямо в глаза посмотрел доктору. После минутной паузы он спросил:

— Вы верите, что я стоял на коленях?

И, с усилием подняв руки, он заложил их за голову (он лежал навзничь) вздохнул и поднял глаза кверху.

— Почему же он упал?

Японец хрустнул за головой пальцами и потянулся как-то всем телом к щитку кровати, к подушке.

— О, Боже, — проговорил он, — почему я знаю! Почему я стал перед ним на колени, почему он упал!.. В другое время, вероятно, этого не случилось… я бы не опустился на колени, и он не упал бы, увидев меня.

И он закрыл глаза.

Японец лежал рядом с Шмельковым.

Шмельков все время внимательно прислушивался к разговору между доктором и японцем. Японец говорил по-русски.

Когда японец умолк, он поманил доктора к себе.

— Доктор, доктор, — шепнул он и сейчас же, быстро взглянув на японца, натянул на себя одеяло до самых глаз и, осторожно опять сдвинув одеяло, выглянул из-под него одним глазом.

Доктор подошел.

— Что вы?

— Нагнитесь, доктор.

Доктор нагнулся.

— Еще ближе.

Доктор склонился над ним совсем низко.

Скользнув все также мимо доктора одним глазом в сторону японца, он выпростал из-под одеяла руку и охватил ею доктора вокруг шеи.

— Переведите меня в другое место, — шепнул он.

Доктор тоже попробовал было взглянуть на японца, но ему нельзя было этого сделать, потому что Шмельков крепко держал его за шею.

Он спросил:

— Вам здесь не хорошо?

— Я не хочу лежать с ним, — шопотом ответил Шмельков.

— С японцем?

— Да. Переведете?

Он еще крепче охватил шею доктора.

— Я вам даже, вот что скажу: я ведь совсем здоров. Со мной был только обморок… А если не переведете…

Он выпростал из-под одеяла другую руку и сразу обеими руками обвил и крепко стиснул, надавливая длинными холодными пальцами сзади около затылка доктору шею. Прямо в глаза доктору он устремил блестящий взгляд. Что-то холодное и острое было в этом взгляде…

— Если не переведете…

— Переведу, конечно…

Он ослабил пальцы; они медленно скользнули по шее доктора книзу.

— Так смотрите ж, — шепнул он, и опять его глаза блеснули из-под одеяла холодным острым блеском.

Затем он натянул одеяло до самого лба и затих.

Его поместили в другой палате.

Когда ему показали его новую койку, он сейчас же юркнул под одеяло.

Он весь вздрагивал, повернулся на бок и раза два стукнул зубами.

— Как у вас тут холодно, — сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Потом отыскал глазами сестру милосердия, старую высокую, худощавую женщину.

— Сестрица!

Она подошла.

— А что же доктор?

— Вам нужно?

— Очень.

И он снова поежился и подобрал под одеялом ноги.

Минут через десять пришел доктор.

— Доктор! — крикнул он громко.

Доктор стоял койки четыре от него.

Он только молча повел глазами в сторону Шмелькова и, оглянувшись на пего через секунду, улыбнулся и кивнул головой.

Шмельков тоже улыбнулся.

— Хорошо, я подожду…

Он все вздрагивал от времени до времени и все ежился, подобрав ноги, собравшись весь в комочек.

Доктор, наконец, подошел к нему.

— Ну, что?

Доктор улыбнулся опять, и он тоже опять улыбнулся вслед за ним.

— Слушайте-ка, доктор… Вы, может быть, думаете он из ненависти ударил меня, сбил с ног и от того я потерял сознание?

— Почему же вы потеряли сознание?

— Не знаю…

Казалось, у него оборвалась нить мыслей… Он повернулся на спину и провел по лбу ладонью… Брови сдвинулись.

И вдруг он словно вспомнил что-то. Почти радостное выражение разлилось по лицу.

Живо он снова лег на бок.

— Доктор!..

— Ну-те…

— Этот японец…

И он закусил губу и опустил глаза, потом опять поднял их.

— Вы знаете кто он?…

Глаза его широко раскрылись и сейчас же сощурились. Один глаз он закрыл совсем.