– Прислуга описала вам его наружность? – спросил Торн.
– Еще как! Все уши мне прожужжали. Вообще, у меня создалось впечатление о дьяволе в образе Аполлона, или наоборот.
Стрикленд и Торн обменялись быстрыми взглядами.
– Вы сейчас идете в контору? – сказал мистер Додж. – Идите вперед, я догоню вас через десять минут, и мы вместе выберем камень.
– Не нравится мне эта история, – сказал Торн, шагая рядом со Стриклендом по дороге. – Ясно, что бродяга отправился в джунгли искать Маунг Х'ла. А я, признаться, думал, что он вам померещился! Нам направо.
Стрикленд пристроился рядом с ним, и большую часть пути они шли молча. Торн то и дело поглядывал на своего спутника и открывал было рот, чтобы что-то сказать, но затем снова закрывал, так ничего не говоря. Его обязанности давили на него, превращая в педанта. Они преодолели половину расстояния до группы зданий, среди которой был и офис компании, прежде чем Торн снова заговорил. Но даже тогда его речь не дала Стрикленду никакой полезной информации, поэтому была огорожена оговорками и секретами.
– Вы сказали, что Маунг Х'ла величайший мерзавец, – вспомнил Стрикленд. – Почему? Что он сделал?
– Видите ли… собственно, я не имею права рассказывать. Официально я ничего не знаю, кроме того, что Маунг Х'ла с детства работал в шахтах, просеивая песок и гравий через сито. Там же он выучил английский и уехал в Рангун, где устроился носильщиком, служил гидом и устроился на постоянную работу лакеем в одну из английских семей. Вместе с ними объездил полсвета, и наконец с ними же осел в Англии. Он прослужил у этих людей несколько лет, но потом там произошла какая-то грязная история.
Казалось капитан Торн делает все, чтобы его повествование было максимально безэмоциональным и бесцветным. Но на этом моменте ему пришлось остановиться. Однако Стрикленд не замечал ничего, он все еще находился во власти предчувствия, которое захватило его вчера. Здесь, на поле раскинувшемся между городом и офисом компании, с дорогой из белых камней под ногами и высокими, крутыми, покрытыми джунглями склонами вокруг, светящимися изумрудной зеленью под безоблачной синевой неба, предчувствие было слабее. Опасность была далеко. Но он готовился к встрече. С наступлением ночи предчувствие вернется, убеждение, что он видел начало какой-то грандиозной битвы, в которой придется задействовать вся его энергию. Пока же он тщетно искал подсказки.
– Против него не было доказательств, – продолжил свой рассказ Торн, после томительной паузы, – но ему пришлось вернуться сюда. Не то, чтобы его выслали – он уехал добровольно. Но…
– Рад был выбраться из Англии подобру-поздорову, – сказал Стрикленд, резюмируя запутанную речь начальника полиции. – Давно все это было?
– Почти два года назад.
– Теперь, вероятно, вы следите за тем, чтобы он больше не попадал на службу к туристам?
– Его вычеркнули из списка всех агентств, – нехотя ответил Торн, очевидно, полагая, что и так рассказал Стрикленду больше, чем полагалось.
У здания конторы их нагнал мистер Додж.
Нет ничего более универсального, и более понятного для любого человека, как любовь к драгоценным камням. Невероятная красота и ценность заключены в таком маленьком и сияющем камешке. Даже педантичный Торн забыл о своих обязанностях, когда сапфиры и рубины были разложены перед Стриклендом на столе.
Стрикленд оказался разборчивым клиентом в плохом настроении. На столе перед ним лежали прекрасные камни, редкой величины, а он все колебался. Ему не нужен был камень длиной с торпеду или, с другой стороны, круглый, как тарелка. Большую часть драгоценных камней он положил обратно. Ему нужен был камень, чистый, как стекло, и глубокий – ну, такой же глубокий, как пара глаз, о которых он мечтал вот уже два года.
Сапфир идеально подходил под его описание: голубой, как тропическое море под летним небом. А рубин должен гореть глубоким сиянием заката и блеском рассвета.
«Даже утонченная леди, случайно зайдя утром в ювелирный магазин на Бонд-стрит, и не собираясь вообще ничего покупать, была бы менее разборчивой, чем вы, сэр», – сказал Торн с легкой иронией. Но вспомнив о своих обязанностях, он направился к невысоким перилам, окружавшим веранду.
В конце концов, мистер Додж провел пальцами по остаткам своей шевелюры нерешительно сказал:
– Есть у меня один рубин… Мы сейчас ведем переговоры насчет него с бомбейским купцом, который надеется, в свою очередь, продать его Читапурскому радже. Сделка еще не состоялась, так что мы имеем право показать его вам. Только он дорогой…
Читать дальше