Дмитрий Котенко - Дериват

«Недостаточно мощи для левитационного режима» – маленький динамик, скрытый под всплывшим голографическим интерфейсом ховерцикла, уведомил Крео о невозможности перемещения в воздухе.

– Сейчас повеселимся, – ухмыльнулся Спри. Парящий на парковочных движках байк, вышвырнул из своего стального брюха два хромированных колеса и самостоятельно отрубил вспомогательную воздушную тягу.

Ховерцикл, по всем поверьям о воющем на луну вервольфе, обратился в мотоцикл. Черное покрытие транспорта с множеством уходящих к карбоновому обтекателю росчерков сращивало вилку байка с остальным телом этой неуловимой ночной пантеры: казалось, что перед смотрящим -сплошной самоуплотняющийся организм без единого сварочного шва. Электрический двигатель привел дикого мустанга в движение; видоизмененный углерод механики переключил режим управления, сломив ангела, но пробудив фурию.

– Эй, это мой ховер! – раздался за спиной Спри поздно опомнившийся владелец байка: он как раз закончил оплачивать подзарядку литий-ионных аккумуляторов мотоцикла. – А ну верни, сволочь!

Крео давненько не ощущал колесное сцепление с дорожным асфальтом, но старался с особой тщательностью пробираться сквозь шастающий по рынку народ. Заложив две небольшие дуги, буси-до под тихое бурчание электродвигателя виртуозно объезжал группы ночных покупателей, не без того ошеломленных ценами фудмаркета.

– Аккуратно, прошу тебя, аккуратно, – запястье Крео будто бы вибрировало от молящих уговоров дергающейся фотопластинки, через которую омнифрейм вел связь с уличным гонщиком.

– Успокойся.

– Это – очень неразумно, Крео Спри. Прошу аккуратнее.

– Все, хватит, – Крео въехал на траекторию решающего маневра: беглец, тщетно пытавшийся растаять в людском мареве, предстал перед буси-до как на ладони.

Мотоцикл взвыл импульсным ревом и бесцеремонным рывком карбонового ягуара, не признающего убогость человеческой скорости, достиг чужака в макинтоше. Оттолкнувшись ногой от кожаного сидения, Крео наплевал на возможные ушибы, которые – с ехидной улыбкой и отблеском крови на зубах – гарантировала ему предпринятая сгоряча выходка сорвиголовы. Гонщик обхватил в воздухе беглеца, использовав его тело при приземлении как смягчающую удар подушку.

Не отдавая и секунды форы настигнутому человеку в капюшоне, Крео попытался поднять его на ноги, как тут же чуть не получил смертельный узор не шее от раскаленных пластинок катаны. Черное, как мрак леса в осеннюю ночь, лезвие прошло в миллиметре от правого уха Спри – попятившись, буси-до успел представить березовый сок, растекшийся по лопасти топора, застрявшего в стволе дерева.

Люди, раскупавшие остатки снеди по скидкам, в криках и с визгом рассыпались в сторону от палаток, где сцепились мужчины. Отловив траекторию неминуемого, но парируемого удара, Крео воспользовался агрессией оппонента, притупляющей стратегическое мышление, – чужак, в очередной раз промахнувшись, вонзил катану в одну из деревянных балок палатки, создав помехи голографической карте меню. Обезумевший беглец все в таких же приступах плюгавого гнева попытался вытащить меч, но удар Крео локтем в левый висок заставил освободить рукоятку катаны. Чужак уткнулся спиной во фруктовую тележку, набитую экзотикой из наборов юго-западных фруктов. Не теряя коварства шайтана, Крео выплеснул нокаутирующий прием, запрещенный тактом обращения с находящимися в нокдауне: подпрыгнув, обе ноги – одна в голову, другая в грудь – утрамбовали чужака в обрушившихся на его избитое тело плодах тропических лесов Однока’М.

Побежденный спаситель из последних сил полз слизнем к выходу фудмаркета, оставляя за собой потеки от мякоти смятых фруктов.

– Немедленно задержи обработку корами полицейского контроля входящих вызовов о беспорядках на рынке, – Спри адресовал слова Аполло, свою же зоркую пару глаз – жалобно ретирующемуся ползунку. Почему он до сих пор не разъединился в наночастицы и не искромсал нападавшего в диком вихре мясорубки, думал Спри, наконец дойдя до своего ангела-хранителя, кощунственно сломленного им же. – Прекрати сопротивляться, стой! Кто ты?

Поверженный боец обернулся к Спри лицом, хлестко запрокинув голову – локоны взъерошенных волос с эффектным всплеском отшвырнули за спину подло угнетающий их красоту капюшон. В глазах разменявшего пятый десяток беглеца не было и следа стращающей вороной склеры, в безднах которой у чужака из скорбящего Дедала лазурью сверкала радужка: перед Крео Спри был совершенно другой персонаж этой непонятной вереницы событий.