Дмитрий Котенко - Дериват

Крео уж было отступил назад, почти согнувшись под нависшей над ним формой всевышней расправы: что же такого он мог натворить, бредил Спри, раз на поимку его души Всевышний направил разившую смрадным пеплом химеру из самых зловонных подземелий. Воин тут же вернулся обратно на шаг вперед, заприметив, что исчадие ада, решительно идущее по лощеной кишке, унизительно отражается в зеркалах, как обычный смертный. Значит, не такое уж это исчадие ада и могучее, чтобы ударом кулака размозжить сердце Спри… даже если у зла на голове – шлем ониксового отлива, пускающего по контурам экипировки гранатовую кровь, подобно водоскату.

По обвисшей змеевидной ленте пронеслась волна электрического напряжения, возбудившая нанизанные на эластичный ствол прямоугольные пластины в гибкий кнут: острота каждой его грани ужасала.

Резкий бросок наконечником кнута пришелся на колонну, к которой крепились тренировочные оружия – Спри мгновенно увильнул в сторону, позволив летящей пасти цельнометаллической змеи растерзать бетон. Ассасин был уже в помещении. Два дугообразных вращения оружия пытались врезаться в корпус Крео сбоку, не оставляя никакого шанса прожжённой плоти собраться воедино. Однако буси-до был не менее шустрым, чем кружащий по небольшой орбите кнут: пригнувшись от двух боковых атак, Спри стал сокращать расстояние между собой и убийцей. Крео почему-то думал, что реакция ассасина не вполне способна контролировать вихревую скорость кнута, и прикидывал – между очередным уворотом от металла, клацнувшим искрами тока в сантиметровой близости, – как бы использовать это преимущество.

Буси-до проскользнул на одном колене, пригнувшись от искрящегося оружия, и бросил в ассасина подвернувшийся под руку кусок бетона. Заклинатель летающей кобры сальтировал через бок, а, приземлившись, хлестким выбросом обвил кнутом деревянный боккэн Крео – тот едва успел парировать выстрел. Выругавшись, Спри попытался сохранить равновесие, теряемое с каждой обжигающей оболочку глаза искрой кнута. Едва не ослепший от неугасаемого источника палящих стружек, буси-до стал проваливаться в ногах. Высмотрев пробитую линию обороны, ассасин с артистичной ловкостью рывками стал наматывать наэлектризованную ленту на предплечье, защита которого даже и не думала плавиться: таким образом убийца осуществлял изначальный план своего оппонента – сократить расстояние.

Еще одна петля облицованной металлическими вставками рукой, и Крео в предсмертном мандраже уже смотрел в упор на стальной череп, по корпусу которого разрывались источаемые железами металлической кобры молнии. Спри внезапным ударом локтя по шлему ошарашил убийцу. В безрассудном гневе гость из пучин ада схватил свободной рукой глотку буси-до и силой встроенных гидравлических моторов швырнул его в сёдзи противоположной стены. Разбив спиной выходящее на улицу окно, Спри дезактивировал автономную систему подсветки зала, укутав помещение в настил знакомой тьмы. Лишь световые лучи, которые, казалось, подгонял гулкий рев пролетаемых снаружи скайстеров, могли подсказать, как скоро к нему вплотную подойдет обесцвеченный мглой страж. Мимолетные вспышки фар с ощутимым запозданием проявляли фигуру приближающегося к Спри ассасина. Мгновенный просвет – убийца в десяти шагах от героя; еще один быстрый просвет – убийца уже в пяти шагах от него.

– После смерти будет еще хуже, – голос, искаженный потрескиванием синтезатора, прозвучал впервые за сражение.

Крео всеми что было силами пытался подняться, но совершенный на манер киборга бросок будто обесточил мышцы буси-до. Стражник с темно-серой замутненностью брони навис над обессиленным Спри.

– Данный приговор послужит вам отдушиной всего, что вам было доро… – речь демона, залатанного в углеродное волокно с металлом, прервалась его коротким всхлипом, с ней же улетучилась и вся бесноватая аура ассасина. Сквозь кости позвоночных дисков, через один из неприкрытых зазоров милитаристского костюма, убийца последним мгновением своей жизни ощутил, как его внутренности обожгли мертвецкий холод лезвия, вонзенного в тело. Неизвестный пробил ассасина насквозь, тут же отправив его восвояси. Свалившееся ничком тело открыло Крео вид на силуэт, окаймленный световой аурой дальних ламп: тусклые отростки огоньков просачивались из оранжереи. Словно скульптура, окруженная многоточечными светильниками галереи, фигура со складываемой веером черной катаной отдавала знакомыми приметами: