Сергей Соболев: Супердевушка

Пришел постовой.

– Представляете, этого негодяя до сих пор не расстреляли. Палач говорит, что закончилась ведомость на расход патронов, а новую привезут из столицы только завтра. Так что вам повезло. Идите, можете поговорить с этим разгильдяем.

Хельга прошла туда, куда сказал ей постовой. Гауптвахта представляла из себя глубокую землянку, разделенную на несколько комнат. Солнечный свет сюда не проникал и с полной тьмой боролась как могла только тусклая керосиновая лампа. В первой комнате сидел надзиратель и внимательно изучал газету, только что прочитанную Хельгой.

– Можно мне поговорить с заключенным? – спросила она.

– Да, проходите. Возьмите, только фонарь.

И надзиратель подал Хельге еще одну керосиновую лампу.

Хельга вошла в еще более глубокое и темное подземелье. Здесь было холодно, сыро и неуютно. В углу на большом бревне сидел человек, прикованный цепью к этому самому бревну. Вид его был настолько изможденный, что, казалось, он был без сознания. Хельга отстегнула от ремня флягу с водой и поднесла ее к губам заключенного.

– Выпей – сказала она.

– Что это, яд? – спросил узник, едва ворочая ссохшимися губами.

– Это вода.

– Я не заслужил. Я виноват и нет мне прощения и снисходительности. Я заслуживаю только смерти.

– Мне все равно, заслужил ты эту воду или не заслужил. Ты нужен сейчас в здравом уме и с внятной речью. Поэтому выпей, а потом, когда поговорим, можешь умирать, сколько тебе влезет.

Узник сделал несколько глотков, заметно его ожививших.

– Я хочу знать, кто и как вывез ядерное оружие с вашей базы – начала Хельга свой допрос.

Тут Хельгу прервал надзиратель:

– Простите, товарищ, у нас начинается обед. Я не могу оставить вас наедине с заключенным. Вдруг он попытается убить вас. Вы должны выйти. Продолжите через час.

Ждать Хельге не хотелось. Заключенный выглядел уж больно слабым. Еще помрет, пока его бывшие товарищи будут обедать.

– Раз вы его все равно будете расстреливать, может, это сделаю я? – решила Хельга перехитрить охранников – уведу его куда-нибудь за ограду и грохну по-тихому. И вам мороки меньше.

Охранник заметно обрадовался:

– И правда, чего с ним возиться, берите его и делайте, что хотите. Только распишитесь в ведомости.

Расписываться на местном языке Хельга не умела, по этому просто нарисовала в тетради маленький домик с окошком и крышей. Такая роспись вполне удовлетворила охранника. Он достал ключи и снял кандалы с узника. Тому с неимоверным трудом удалось подняться с бревна и кое-как, опираясь на плечо Хельги, доковылять до выхода.

– Все, прощайте! – крикнул им вслед надзиратель – заведите его подальше в джунгли, чтобы его съели дикие звери!

– Хорошо, постараюсь – крикнула в ответ Хельга.

Заключенный немного ожил. Он уже мог твердо стоять на ногах. Вероятно, на него благоприятно подействовал солнечный свет. Они отошли от базы метров на пятьдесят и зашли в джунгли.

– Можно здесь: под мангровым деревом. Оно мне очень нравится – проговорил заключенный.

– Что, здесь? – не поняла Хельга.

– Расстрелять меня.

– Нет, расстреливать тебя я не буду – улыбнулась Хельга – я – сотрудник агентства мировой безопасности. Прибыла сюда из самой Европы. Ты нужен мне для того, чтобы рассказать о похищении ядерной бомбы. А потом я уйду, а ты делай, что хочешь.

Похищенный при этих словах неожиданно выпрямился и плюнул Хельге в лицо.

– Ты злодейка! Враг мировой революции! Ничего я тебе не скажу. Режь меня! Убей меня! Делай, что хочешь. Я буду молчать, потому что я готов отдать жизнь за мою Родину.

Хельге стало совершенно ясно, что таким образом до сердца солдата достучаться не получится. Пришлось сменить тактику.

– Молодец. Ты прошел проверку. Ты нам подходишь. Я работаю на спецслужбы Серверной Кореи. И наш великий кормчий договорился с вашим, что я буду проводить расследование кражи бомбы. Враг хитер и опасен. И мне нужна твоя помощь.

Похищенный успокоился.

– Значит, я не изменю Родине, если буду вам помогать?

– Нет.

– И меня не расстреляют?

– Пока нет. Но миссия будет выполняться в глубокой тайне. Никто не должен знать о нашем задании, даже милиция и военные. Кругом притаились враги. В обличье даже даже самой невинной овечки может прятаться зубастый американский волк.

Солдат понимающе закивал головой.

– Я согласен. С радостью отдам свою жизнь за нашего дорогого Ли Вин Гука.

– Надеюсь, не придется.