Дмитрий Хромов - Виго зубы оборотня

Определив место вновь приобретённому попутчику в фургоне, сын правителя дал знак продолжить движение. Правда, с определением места не обошлось без проблем. Собака скалилась, рычала и наотрез отказывалась укладываться рядом с Лайлой, сидящей на своих узлах. Кросби выбрал место себе сам, подальше от девушки, у задней стенки фургона. Это не помешало псу весь дальнейший путь ворчать и скалиться по малейшему поводу.

Дорога постепенно оживала. Чем выше поднималось солнце, тем чаще и чаще стали попадаться крестьяне и торговцы, бредущие со своей нехитрой поклажей. Группами или поодиночке они выходили с лесных тропинок и вливались в слабый ручеёк, который по мере приближения к ярмарке становился все более и более полноводным. Люди победнее тащили на себе свой нехитрый груз, более зажиточные чинно шагали рядом с гружёными подводами. Купцы, двигавшиеся во главе целых караванов, даже позволяли себе иметь охрану, скорее, символическую, нежели необходимую. Вид этих охранников, увешанных грозным, но бесполезным оружием, вызывал кривые усмешки у спутников Виго. Так, медленно обгоняя набирающий силу человеческий ручеёк, отряд был вынужден уменьшить скорость и тащиться вровень со всеми. Но вскоре лес окончательно расступился, и человеческая река влилась в теснины знаменитой Золотой ярмарки.

На огромном поле, перед мостом, расположились многочисленные торговые ряды, окружённые невысокими домами и сарайками. Этот лабиринт складов, лавок, мастерских был окружён невысоким каменным забором, несколько ворот были распахнуты настежь, и у каждых торчала группа охранников. Для продавцов и покупателей были выстроены кабаки, бордели, гостиницы и другие злачные места, где можно переночевать и с лёгкостью найти и потерять любую сумму. Здесь можно было купить или продать все: начиная со швейных игл и кончая дорогими восточными копьями, кожаные напёрстки и пограничные брони, грубый холст и нежнейший шёлк, простые глиняные миски и тончайший карандский фарфор, соль из глубоких приболотных шахт и заморские сладости и пряности, маленьких игривых обезьянок из южных стран и выносливого конягу тяжеловоза из окрестностей Бархема, рыбу – от колючего ерша до свирепого нарвала, победителя кораблей, шкуры гекко, из которых шьют плотные куртки и непромокаемые плащи, и бесценную кожу медлительного лоэ, что даёт людям великолепную обувь, жемчуга различного вида и цвета, в ожерельях и на вес, железные цепи и золотые цепочки, драгоценные камни, тайные порождения гор, и бурый кирпич, созданный руками глинокопов, с отмелей Чёрной реки. Мясные и рыбные ряды предлагали столько сортов мяса, копчёностей, колбас и рыбы, что казалось во всех языках мира не найдётся столько слов, чтобы только назвать их. Мука и зерно, хлеб и пироги, изысканное вино и хмельное пиво множества сортов и видов. И весь этот муравейник бурлил, кипел, переливался. Здесь запрещалось торговать лишь серебром, как металлом наиболее ценным и используемым в магических действах, щенками ротвойльских псов, зубами либо шипами драконов, хотя последние, скорее, существовали лишь в легендах, огромными гвардейскими конями из Пограничья и мистическими атрибутами, способными призывать к жизни тёмные силы мрака. Кроме этих запретов, существовало другое множество различных ограничений, но только нарушение этих каралось наиболее жестоко. Провинившегося ждала смерть. И никто не вправе был отменить её. Редкая неделя проходила без зрелища, столь любимого людьми той жестокой эпохи. Уличённого в нарушении одного из запретов, а обычно это была либо торговля серебром, либо тайными амулетами, выводили на середину моста и, накинув на шею крепкую льняную верёвку, сбрасывали вниз. Обычно в конце падения, когда кончалась верёвка, у бедняги отрывало голову. Но находились и такие крепыши, что попадали в могилу вместе со своей неестественно вывернутой после падения головой. Но постоянно существующий спрос на запретное будил в людях щемящее чувство риска и возможность быстро разбогатеть. Снова находились отчаянные головы, пытающиеся пощупать свою судьбу за вымя. И вновь тонко пела нить, обрывая вместе с головой мечту о недосягаемом богатстве.

Отряд остановился в тени двух огромных охранных башен, стоящих по обе стороны каменного моста. Башни были построены очень давно, и сейчас навряд ли бы кто вспомнил, кем. Сложенные из циклопических речных булыганов, с массивными дубовыми дверьми, окованными широкими стальными лентами, они могли выдержать осаду неприятеля даже с незначительным гарнизоном. Узкие бойницы в пять этажей перекрывали все возможные подходы. Сейчас здесь располагалась таможенная и пограничная охрана. Такие же башни высились и по другую сторону моста, обозначая начало земель Пограничья. Здесь им предстояло расстаться, возможно, навсегда.