Роман Смеклоф - Тридцать один. Часть I. Ученик

– Не хочу!

Я не заметил, как выскочил на набережную. Ноги уже сравнялись со спиной и превращение почти завершилось. Я подпрыгнул на месте, заглядывая за невысокую стену из гладких чешуек, перегораживающую проход на причал. У портовых ворот, похожих на раковину гигантского моллюска, украшенную резными башенками, дежурили двое дюжих стражников в форме гильдии Водолюбов, голубых накидках со знаком перевернутой капли на груди. Они громко поносили прохожих и покатывались со смеху.

– Во, глядь, каки упырь! – ревел один из них, тыкая пальцем в вампира.

Тот прикрывался зонтом от жалящего солнца и, устало пыхтя, тащил за собой огромный сундук с тремя навесными замками. На раскрасневшемся лице беспокойно бегали крошечные точки суженных глаз.

– Впервые зрю красного упыря, – надрывался стражник.

– Да он обожрался и стыдится, – подхватил другой.

Вампир семенил ногами, затаскивая сундук в тень припортовой гостиницы, длинного деревянного барака с позеленевшими от морского ветра стенами. Обидные замечания стражников он стойко не замечал.

Я побежал к воротам, сдерживая дрожь. Огромная раковина с закостеневшими скрученными отростками, тёмными наростами и ребристыми краями прохода блестела влажной рыжиной, смахивая на жуткую пасть левиафана. Внутри свистел звонкий ветер и чувствовалась застывшая, но готовая к броску погибель, словно уловив что-нибудь запрещенное, створки захлопнутся и расплющат входящего.

Надо успокоиться! Пройти в порт легче, чем выйти. Входящих не досматривают и особо не прощупывают заклятьями, ведь с них не берут податей, а то, что не прибыльно, магов не занимает. Зато от стражников точно достанется. Самое главное – молчать и терпеть.

Подкравшись, я попробовал проскочить незамеченным, но, увы.

– Нынче праздник уродов! Так и прут друг за другом.

– Глянь, каки важный! – подхватил второй.

– Чё так надулся? – взвизгнул первый. – Наиглавнейший оборотень, что ль?

Надрываясь над остро́той, он согнулся пополам.

– Куда собрался, набухший? – усмехнулся первый.

Я испугался. Скажу к капитану Джо, спросят зачем. Что я отвечу? Нельзя говорить про капитана Джо, фарцовщик надежный товар сам бы передал. Я сильнее сжал кулак. Хорошо ещё, что в выросшей ладони коробочку не видно.

– К дяде, – сдавленным голосом прошипел я.

– Трындишь! Твоих родственничков в порту нет!

Второй снова заржал.

– Чё за дядя, пухлый?

– Мастер Оливье!

Второй поперхнулся смехом.

– А не брешешь? – зло прокаркал он.

Я помотал головой, ошейник мешал говорить.

– Смотри, упитанный, проверим, – сказал первый.

Я шагнул в ворота. С потолка свисали шевелящиеся от сквозняка водоросли. Они шуршали и хрустели давно высохшими стеблями, сбрасывая вниз сверкающих длинными хвостами прозрачных медуз. Сторожевые заклятья роились вокруг моей головы, принюхивались и тонко пищали. Оглушающе грохотало эхо. Я трясся, ожидая, что медузы почуют коробочку, облепят меня со всех сторон и уволокут в недра раковины, где навсегда пропадают невезучие контрабандисты. Колени подгибались от страха, но то, что превращение скоро закончится и за дело возьмётся ошейник, пугало ещё сильнее. Я засеменил ногами и выскочил с другой стороны ворот. Сторожевые заклятья свистнули последний раз и втянулись обратно под потолок. Пронесло!

Я посмотрел на причальные столбы. Пятидесятый. Проклятье, надо бежать в самое начало. Припустив вперёд, я несколько мгновений слышал оскорбительные замечания о своём раздувшемся теле, но вскоре стихли и они – стражники нашли новую жертву.

Корабли мелькали перед глазами. Гигантские многопалубные линкоры заслоняли море неповоротливыми телами и небеса размашистыми крыльями парусов. К ним жались ощетинившиеся оружием фрегаты и бриги, а дальше, будто состоятельные купцы за надежной охраной притаились торговые галеоны, барки и кэчи. На отшибе ютились жалкие рыбацкие посудины с ближних берегов. На мачтах богатых кораблей висели огромные воздушные кристаллы, на маленьких бедных суденышках водяные обереги.

Десятый, восьмой. Ещё немного. Четвёртый. Я прочистил горло.

Передо мной во всем великолепии качалась на волнах новенькая каравелла. На корме в лучах заходящего солнца блестел воздушный кристалл размером с мою голову. С таким доплывешь до любого из тридцати миров.

У спущенного трапа скучал пожилой боцман, раскуривал горбатую трубку и с лёгким интересом косился на меня.