Semfira SG Grangel - Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

Ровена была поражена. Питер был возмущен до глубины души и в сердцах воскликнул:

– Что значит отношения! Позвольте-ка! Попрошу выбирать выражения! Ровена моя законная супруга!

Леди Магдалена проигнорировала его слова и обратилась к Ровене.

– Так что Ровена иди в свою спальню и хорошенько всё взвесь, а, чтобы никто не тревожил твой покой и пытался оказывать давление на твоё решение, – она пристально посмотрела на Питера, намекая на то, что он, возможно, будет угрожать или принуждать её, – у твоей комнаты поставим нашу охрану, как и говорила ранее…

Последнее замечание она произнесла более громко, подчеркивая, что эти слова касаются не Ровены, а предназначены больше для Питера, но видя, как он побагровел и готов был взорваться от возмущения, добавила: – И не только возле твоих дверей, но и под окнами.

Наконец-то леди праздновала триумф, невозмутимо глядя на этого наглеца, который совсем изменился в лице и готов был лопнуть от злости. В этот миг она ощутила всю полноту власти и считала эти предосторожности совсем не лишними. Он украл у неё Ровену – самое ценное, не считая Беатрис, что было у них с Освальдом, и поэтому должен за всё ответить.

Возмущение Питера, которое он не мог скрыть на своём лице, да и не старался этого сделать и всем своим видом подчёркивал, как он недоволен, росло.

Он хотел что-то сказать, но его одёрнула Ровена.

Леди Магдалена видела его состояние и удовлетворенно вздохнула. Наконец-то, досадила этому молокососу и стёрла с его самоуверенного лица самодовольную ухмылочку. Она, довольная сама собой, улыбаясь, спросила:

– Вы с чем-то не согласны, молодой человек?

И пусть только попробует нарушить запрет, злорадствовала она. У неё есть козырь в руках: они сразу же покинут этот замок, и Ровена уедет вместе с ними. Но праздновала она свой триумф совсем не долго. Питер не стал закатывать истерику и тут же успокоился.

Ровена тоже быстро сообразила, что лучше не спорить сейчас с бабушкой, иначе будет ещё хуже, и незаметно для остальных предупредительно ткнула своим пальчиком в бок Питера. Этого жеста ему было достаточно, чтобы прийти в себя. Он мгновенно взял себя в руки, полагаясь на свою жёнушку, и ровным голосом, смиренно, что весьма озадачило леди Магдалену, произнёс:

– По-моему, леди, моё мнение никому неинтересно, так что я уступаю вашему почтенному возрасту, – и при этом церемонно поклонился.

Услышав укол в бок пальчиком Ровены, он сразу отрезвел.

Он разгадал жест любимой правильно. Вовремя сообразив, что спорить со старой женщиной, одержимой жаждой мести, совершенно бесполезно. Пока бесполезно. К тому же он и в самом деле испытывал чувство вины и был сейчас благодарен своей жене за этот своевременный тычок в бок. Ярость быстро улетучилась, и он смог спокойно мыслить и не стал возражать, лезть из кожи вон. Он отметил для себя, хотя, всё может быть, и ему это только показалось, но леди Магдалена огорчалась каждый раз, когда он вёл себя по-рыцарски, и начинала радоваться, когда злость переполняла его.

Да, с этой леди ему надо быть очень осторожным, предупредил он себя мысленно, если не хочет потерять свою любимую. Эта женщина ищет любой повод для ссоры и так ждёт, когда же он споткнётся. Самое разумное сейчас во всём подчиниться воле этой женщины, не оспаривая её решений, и главное не сердить. Дать ей время свыкнуться с ситуацией. В конце концов, этой леди придётся признать его своим родственником.

Питер смиренным голосом произнёс:

– Надеюсь на вашу житейскую мудрость и здравый смысл. Подумайте хорошенько, правильно ли вы поступаете со мной и вашей внучкой. И, возможно, нашим наследником.

Он гордо поднял голову и направился вслед за уже покинувшей зал его женой. Леди Магдалена возмущенно усмехнулась, передернув плечом, воскликнула:

– О, какой гордец! А каков нахал!

Она возмущалась ещё некоторое время, особенно сказанным им последними словам насчет её мудрости. А также она была огорчена, что и здесь этот наглец сдался так же быстро, не оставив ей ещё поводов для возмущения и не дав ей возможность выместить на нём весь свой накопившийся за долгий путь поисков их девочки гнев. Но резкости в голосе леди Магдалены уже не было. Так как не было поблизости предмета её возмущения. И в то же время она восхищалась выдержкой этого негодяя.

Безусловно, встретившись с этим молодым человеком при других обстоятельствах, и попроси Питер руки внучки, так бы рьяно она противилась его обаянию и придирчиво искала в нём изъян, задавала она вопрос себе. И сердце предательски отвечало: нет.