Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том II. Призраки прошлого

Тот снова легко пошевелил в воздухе пальцами. Существа, словно марионетки, за ниточки которых потянул умелый кукловод, опять повернулись лицами к замку, направляя взоры пустых глаз на находящихся перед ним людей. Выглядели они и в самом деле ничуть не более одушевленными, чем куклы, манекены, марионетки, не способные ни к самостоятельному мыслительному процессу, ни даже к самостоятельным действиям, могущие лишь подчиняться приказам хозяина.

Альберт спокойно и доброжелательно улыбнулся, как будто и не обращая внимания на действия своих подручных. Вероятно, смысла в этом, зная, что их поведение полностью зависит от него, он не видел.

– Ну, что ж… – снова заговорил мужчина, нарочито поднимая руку повыше, словно беря замах для того, чтобы жест выглядел более объемным, – Помех я более не наблюдаю. Ричард, ты остаешься за главного. А я, увы, вынужден откланяться, дабы не мешать вам развлекаться. Удачи, – по губам мага скользнула хитрая улыбка и то, кому было адресовано это пожелание, так и осталось неизвестным. Воздетая к небу рука его резко опустилась, рассекая воздух с едва слышным свистом, и фигуру мужчины окутал странный дым, или, быть может, туман, размывающий ее очертания. Не прошло и двух мгновений, как Альберт, только что с ухмылкой любовавшийся тем, как его племянники справляются с трудностями, щедро подбрасываемыми им при его непосредственном участии, исчез, словно бы и не стоял никогда на изумрудной траве перед замком, приминая ее светлыми ботинками.

Повисла тишина. Существа, призванные стать палачами для всех, кто находился перед ними, продолжали пока, не смотря на отданный магом приказ, стоять неподвижно, очевидно, ожидая дополнительного приглашения к началу бойни, а может, просто не могущие слишком быстро осознать полученное распоряжение.

– В замок… – Эрик, не сводящий с новых врагов пристального взгляда, нахмурился и, переведя его на явственно опешившего от перспективы такого сражения брата, повторил уже громче, – В замок!

В третий раз повторять ему не пришлось. Роман, вздрогнув, ибо последние слова молодой граф произнес, почти прокричал, едва ли ему не в ухо, торопливо сделал шаг назад. Затем еще один и еще; Эрик следовал его примеру.

Существа, внимательно проследив столь поспешное отступление своих предполагаемых жертв, зашевелились. На бледных лицах одновременно отобразилась мысль, будто отпечатанная крупным шрифтом, что убегающая добыча – это не правильно и, очевидно, не вкусно.

Взгляды покрасневших, налитых кровью глаз, медленно обратились к Ричарду, и тот, внезапно вспомнив, что был оставлен за главного, машинально сделал шаг назад.

– Ну… это… я… – откровенно неуверенно забормотал он, стараясь смотреть не на сверлящих его взорами монстров, а куда-нибудь мимо них, и силясь придумать какие-то более или менее командные слова. Слова, как нарочно, не придумывались и оборотень, глядя на очень явно, хотя и без особых внешних проявлений, теряющих терпение существ, сам начал терять уверенность. Впрочем, говоря на чистоту, он и не испытывал ее в количествах, необходимых для управления такой армией. Ричард вообще никогда не был полководцем, да и к получению такового звания отнюдь не рвался. Обязанность, возложенная на него Альбертом, оказывалась самому обязанному явно не по зубам, вместо уверенности в себе внушала ему лишь бесконечные сомнения и опасения, что делало задание не просто невозможным для выполнения, но и опасным для жизни исполнителя.

– В общем-то… – снова попытался он придумать хоть какое-то подобие приказа и, не находя в себе ни капли фантазии для этого, беспомощно оглянулся на уже успевших, за время его безуспешных попыток придумать тему для разговора с монстрами, добраться до замка молодых людей.

Эрик, заходящий в холл последним, коснулся ручки двери, не спеша закрывать ее, хотя и готовый сделать это в любое мгновение, и, в свой черед, обернулся через плечо на фактически оставшегося одного против толпы существ, Ричарда. Тот, заметив устремленный на него взгляд, поспешил отвернуться. Гордость, всегда бывшая спутницей упрямого оборотня, не изменила ему и на сей раз, – на лице его, пока оно еще было видно обитателям замка, застыла явная решимость скорее погибнуть в неравном бою, нежели унизиться до просьбы о помощи.

Между тем, существа, так и не услышавшие четкого приказа от оставленного начальником мужчины, недовольно завозились. В красных глазах явственно возникла озарившая собою все бледные лица, мысль, кажущаяся пришедшей в головы одновременно всем, – мысль, что плохой командир может стать хорошей закуской и помочь разогреть аппетит.