Фотиния Чорна - В поисках себя

Вдоволь накупавшись, мы вернулись на берег. Продали часть рыбы, а остальное повезли домой. По дороге я завела разговор: уж очень волновалась по поводу своих сил, если они есть вообще. Я их в себе совсем не ощущала.

– Агния, мне через неделю нужно будет выбирать. Но я не хочу обидеть кого-то. Что мне делать?

– Даже не знаю, что тебе посоветовать. Человеком тоже быть неплохо. Я бы не выбирала, – подруга смотрела на дорогу.

– Спасибо, конечно, но все же…, – выбрать-то придется. А если не выберу? Что тогда?

– Извини, с этим я тебе не помощник. Не думай обо всех. Подумай о себе. Мне кажется, какой бы ты выбор не сделала, никто не обидится.

– Спасибо еще раз, – наверное, стоит снова поговорить с графом.

Мы доехали до особняка. Рыбу, как обычно, выгрузила прислуга. А я пошла в подвал к Феликсу. Мне нужно это оборудование для снов. Уже спускаясь, я почувствовала запах гнили и старалась игнорировать. В подвале парень обжился: в правом дальнем углу стоит кровать, в левом находится стол со свечами, ближе к двери по левую стенку поставлен шкаф, в котором изобретатель хранит самый разные запчасти и инструменты.

– Феликс, привет. Тебе помочь с изобретением? Меня оно вчера вдохновило.

– Привет! Ты хочешь испытать его? – глазами полных надежд посмотрел на меня зомби.

– Да. Возможны побочные эффекты? – с моего последнего испытательного раза прошло много времени. Надеюсь, он исправил все прошлые ошибки аппарата.

– Самая малость: головная боль, тошнота, головокружение, заторможенность недолгое время.

– Хоть путать в этот раз реальность и сон не буду?

– Нет, я многое исправил.

В подвал спустился Зен. Я оглядела его с головы до ног. На руках его были надеты белоснежные перчатки, сам в черных штанах, коротком фраке и туфлях.

– Феликс, приветствую, – поздоровался он и пожал зомби руку. – Где здесь урна?

– И Вам здрасте. Вон там, – ответил Феликс и указал пальцем за шкаф.

– Фу, как можно жить в такой вони? – бурчал мистер Зен, снимая и выбрасывая перчатки.

– Невежливо с Вашей стороны так говорить. Немедленно извинитесь, – потребовала я, потому что каждого члена своей семьи уважала и не могла терпеть оскорбления в их сторону.

– Я никому ничего не должен и извиняться не собираюсь. Тем более перед…, – он с отвращением взглянул на Феликса, – этим.

– Перестаньте так говорить!

– Я в праве говорить то, что думаю. А тебе, Каролина, поменьше бы общаться с кем попало, – он развернулся и стал уходить.

Злость волной нахлынула на меня. Я уж хотела схватить со стола молоток и швырнуть его в спину уходящего Зена. Одновременно понимала, что так делать нельзя, поэтому просто стукнула кулаком по столу, а потом и вовсе укусила тот же кулак. Резкая боль появилась в голове. Звон стали, как во сне. Я пошатнулась, чуть было не упала, но удержалась.

– Кэрол, все хорошо?.. Перестань! – он опустил мои руки и обнял меня. – Не надо делать себе больно. Что это за методы такие? – он погладил меня по голове. На душе стало спокойнее, а злость отступила, уступая место грусти. – Все? Теперь успокоилась?

– Да. Спасибо.

– Не обращай ты на него внимания. Индюк, а не ворон. Не стоит портить себе нервы из-за таких.

– Угу, давай приступим.

– Уверена?

– Да.

Мистер Зен – нахал! Во мне бушевало возмущение. Больше всего меня поразило то, что он поздоровался с Феликсом только сейчас. Будет лучше, если изобретатель не узнает, что друг графа приехал утром. Довольно обидно.

– Кэрол, в первый раз мне лучше проследить за изобретением. Вдруг что-то пойдет не так? Мне нужно будет тебя разбудить, или снять аппарат. Переночуешь эту ночь тут?

– Хорошо. Я тогда приду чуть позже.

Я вышла из подвала и отправилась в кабинет Диодоры. Переступив через порог, обнаружила внутри оборотней. Вольфраму перебинтовывали плечо, а Беатрис ждала своей очереди, стоя у стены. У нее была поранена левая кисть руки.

– Помочь? – спросила я.

– Да. Обработай рану и забинтуй зеленым бинтом, – сказала Диодора.

Я знала, что и где лежит, знала почти все зелья в каждом шкафчике: ведьма обучала меня многим своим медицинским фокусам. Я стала промывать рану Беатрис специальной жидкостью. Оборотню не было больно: видимо, Диодора вколола мощное обезболивающее. Почему мощное? Потому что в кисти была дырка! В нее можно было просунуть палец.

– Ого. Где вы были? – спрашивала я, перебинтовывая руку Беатрис.

– Перешли дорогу сильной личности. Мы уже встречались с ним однажды. Но не думали, что встретимся еще раз, – ответил Вольфрам.