Алексей Нужа - Врата духа

– Тэлия, зачем ты мучаешь это дитя? – мелодичный голос, раздавшийся из-за спины женщины, заставил ту резко развернуться на пятках и тут же присесть в глубоком реверансе низко склонив голову перед высокой красивой женщиной с ярко-рыжими, по мнению Сельмы скорее даже огненными, волосами. На так внезапно появившейся незнакомке, очень красивой с приятной улыбкой на тонких обведенных алой помадой губах, было надето длинное шелковое платье с пышной юбкой и достаточно скромным вырезом на лифе. Светло-голубого цвета оно выглядело совершенно непритязательно, без каких-либо кружев со скромными манжетами на рукавах и простой оборке по верху лифа, но сама внешность прекрасной незнакомки делала эту простоту восхитительной.

Улыбка огненноволосой красавицы буквально заворожила Сельму. Вот бы и мне быть столь прекрасной, как эта женщина, на миг промелькнула в голове девушки мысль. Тогда бы Гервет Дешин упал к ее ногам и ползал на коленях, умоляя одарить его вот такой вот улыбкой, вместо того чтобы криво улыбаться и подшучивать каждый раз, когда Сельма смущалась, встречаясь с ним взглядом. Нет, она не считала себя дурнушкой, но и красавицей не была тоже. Простая симпатичная девушка, но таких много. Сельма попыталась выкинуть из головы все мысли о красоте и мужчинах, особенно о Гервите Дешин. Она явилась сюда не за этим. Сельма, хоть и с большим опозданием, присела в глубоком реверансе. Вышло у нее это конечно не так изящно, как у Тэлии, но тем не менее сносно для девушки из семьи мелких хешшинских торговцев.

– Я не мучаю ее Первая Говорящая, – в голосе Тэлии звучало глубокое уважение и почтение, а еще немного раздражения, когда она бросала быстрые взгляды на Сельму. – Эта девочка, – она опять назвала ее так, Сельма невольно нахмурилась, – заявляет, что прибыла в Цитадель чтобы учиться. Я лишь объясняла ей что мы не принимаем всех подряд, тем более если он или она уроженец Хешшина.

Улыбка на лице Первой Говорящей стала еще шире, и как показалась Сельме теплее. Она неожиданно для девушки указательным пальцем пожурила Тэлию, чем ту крайне удивила.

– Зачем ты пугаешь раньше времени это дитя, Тэлия. Посмотри, как она испугана. Не бойся девочка, подойди ближе. Мы рады каждому новому члену, обладающего даром. У тебя же он есть? Ну конечно, иначе бы не стояла здесь перед нами. Хотя чтобы поступить на обучение в Цитадель тебе придется пройти небольшое испытание, но думаю, ты с ним справишься. Что насчет того откуда ты родом, не стоит переживать из-за этого. Да, у твоих соотечественников есть кое-какие трудности в освоение некоторых аспектов нашего дела, но ты можешь достичь тех же высот что и остальные, надо просто больше стараться. Прямое доказательство тому Первый Говорящий Бишаг. Он тоже уроженец Хешшина.

Сельма, сделав несколько неуверенных шагов на встречу Первой Говорящей отметила, как скривила губы Тэлия при упоминании Экхарта Бишаг. О, конечно же Сельма знала то, что Первый Говорящий Цитадели духа родом из Хешшина. И пусть половина ее соотечественников гордилась этим фактом, а другая пыталась лишний раз не вспоминать о его происхождение, это никак не отменяло того факта, что Экхарт Бишаг был одним из самых выдающихся хешшинцев. Сельма очень надеялась встретить этого человека, которого считала своим кумиром и посмотреть на него так сказать в живую. Возможно, ей даже удастся задать ему пару вопросов. Но помечтать можно было и после, а сейчас Сельма, трепеща от волнительного почтения, встала напротив Первой Говорящей Делании Кэбрил, именно так звали эту женщину. Имя ее знали многие. Она якобы была уроженкой Тессинского салисариата, но это были всего лишь слухи, а Сельма не привыкла верить каким бы то ни было сплетням. Стоя перед этой красивой и величественной женщиной в простом светло-голубом платье, Сельма не испытывала ни толики страха, лишь благоговение и бескрайнее уважение к ней. Делания не переставая улыбаться внимательно рассматривала Сельму, а затем вдруг приблизилась к ней и возложила руку на голову девушки. Сельма охнула от неожиданности. Ладонь Первой Говорящей, коснувшаяся ее волос, оказалась на удивление холодной. Судя по виду Тэлии, та была обескуражена не меньше самой Сельмы.

Делания при этом смотрела прямо ей в глаза, мягко, практически по-матерински, улыбаясь. Родная мать Сельмы редко нисходила до улыбки, а если даже когда-то и делала это, теплых чувств в ней все равно было не больше, чем в давно остывшем угле. Рука Первой Говорящей, казалось, стала еще холоднее, и Сельма почувствовала, как этот холод растекается по ее волосам проникает под кожу и легкими покалываниями пульсирует в голове. Это длилось недолго, как только Делания убрала руку холодное покалывание тут же исчезло, а Сельма почувствовала себя так, будто бы ее голой выгнали в зимнюю стужу на улицу, а затем впустили обратно и тщательно растерли тело дабы согреть.