Мария Фомальгаут - Осень в розыске

Отсюда я вижу Линн и Артура, я не слышу, что он говорит, я знаю – теперь между нами нет преград – а Линн должна слегка покраснеть, вот она краснеет, почему у меня все буквально переворачивается внутри, когда она краснеет. Отступает на шаг, толкает калитку, идет по дорожке к моему (нашему) дому, кивает Артуру, ну вы же сами понимаете, там только написано, что вы сказали, что ничего не помешает нам быть вместе, а я покраснела, и все, понимаете, все, так что я могу идти, всего хорошего, приятного вам дня…

…откуда я знаю, что это правда…

Оторопело смотрю на экран, на фотографии боевых марсианских треножников, на охваченный пламенем город, смотрю, как будто вижу все это первый раз в жизни, спрашиваю себя:

– Откуда я знаю, что это правда?

Никто не отвечает, потому что я спросил только самого себя – осторожно показываю экран моему соседу в скоростном поезде, несущемся над городом, спрашиваю:

– Это правда?

Сосед оказывается соседкой, миловидной девушкой, оторопело смотрит на меня, как психа, так же оторопело кивает.

– А… а откуда вы знаете, что это правда?

– Мужчина, я замужем.

– Да нет, вы… откуда вы знаете, что это правда?

Понимаю, что ей нечего ответить, что им всем нечего ответить, что она отсаживается от меня не потому, что замужем, и не почему-то еще, а потому, что она не знает, откуда она знает, что…

…черт понес меня сюда, черт, черт, черт, и никто больше. Пробираюсь через лес, который даже язык не поворачивается назвать лесом, – он даже не непролазный, он сплошной, неразрывный – понимаю, что нет там никакого хранилища, и не было никогда, и меня обманули, вернее, я сам себя обманул, поверил невесть во что…

…и даже не верю себе, когда вижу стену хранилища, этого не может быть, так не бывает, это мираж, иллюзия, обман, – трогаю влажную стену, поросшую мхом, брезгливо отдергиваю руку. Поднимаюсь по полуразрушенным ступеням, готовым обвалиться под моими ногами, оглядываю то, что когда-то было книгами – через корешки пробивается зеленая поросль, тянется к тусклому солнцу.

Ищу, сам не знаю, что, наконец, нащупываю том, который, как кажется, может помочь мне, открываю, листаю, – том больно кусает меня за палец, вырывается, вспархивает куда-то под своды хранилища, где его не поймать – но я все-таки успеваю заметить боевые треножники и пылающий город.

Значит, это правда, говорю я себе.

Значит…

Настороженно смотрю на книгу, а точно ли ы говоришь мне правду, а не рассказываешь ли ты мне дивную сказку далеких времен…

Перепуганные, переполошенные книги бросаются на меня всем скопом, клюют, хлопают страницами, отбиваюсь от бесчисленных стай, выскакиваю на лестницу, которая проваливается-таки под моими ногами, лечу в какие-то бездны, поросшие непролазным лесом…

– …две тысячи, – говорит проводник.

Вздрагиваю. Понимаю, что он вытянет из меня все до копейки, и даже больше, что он может делать все, что ему вздумается, и я отдам ему все, все, просто чтобы выбраться из этой бескрайней пустыни. Уже понимаю, что я здесь ничего не найду, что здесь ничего нет, только я и проводник, и неизвестно, кто из нас вернется домой…

– …здесь, – кивает проводник.

Даже не понимаю сразу, что – здесь, даже не сразу замечаю обломок проржавленного треножника, чуть припорошенный песком…

Черт…

Это правда, говорю я себе.

Это правда…

Стою, ошарашенный настолько, что когда проводник говорит —

– Три тысячи…

…покорно вкладываю монеты в смуглую руку…

…дописываю последнюю страницу, смотрю на чистый лист, понимаю, что это тоже придется сделать мне самому – неумело вырисовываю треножник, вроде похоже получилось…

НАЙТИ…

ФОТО…

БОЕВОЙ ТРЕНОЖНИК…

Поисковик услужливо ищет фото, не менее услужливо вставляет в статью, понимаю, что работа сделана…

– …зачем?

Кажется, мне не следовало входить в эту комнату, да это вечно моя проблема, в гостях лезу, куда не просят, осталось только найти в комнате труп или что похуже, хотя что может быть похуже…

Смотрю на то, что я увидел в комнате, смотрю на хозяина в дверях, выжимаю из себя одну-единственную фразу:

– Зачем?

– А, для туристов, – кивает мой новоявленный знакомый. Как-то быстро у меня все со знакомствами, утром перекинулись парой слов, а вечером уже сижу у него в гостях, греюсь у ароматного кофе, нахваливаю вкус отменного камина, разлитого по бокалам, беру себе еще кусочек плюшевого кресла, запеченного с гардинами, плотнее кутаюсь в уют.