Артур Романов - Неожиданные психические отклонения. Мир глазами безумных…

Кирилл пытался сконцентрироваться на написании стихов. Тот мрак, который окутывал его, с самого начала не покидал его безвременное пространство, но скупое вспоминание алчного фильма вдохновило его сделать несколько бессистемных зарисовок:

Я прокручиваю твои сальные куски в миксере, я чувствую, как рвётся твоя плоть и ты ещё жив, ты ещё ноешь. Ори сука! Ори, пока есть на это силы. Я сплю, а может, нет – меня это не волнует – это не мои сны, не мои правила, я их всего лишь злящий, там я никто. Я убиваю не напрасно. Твой апокалипсис здесь. Мне кажется, что я слишком часто себя дублирую, но я знаю, что сам этого не осознаю. Я всего лишь кусок мяса, но я живое тело, а ты дохлое мясо, которое живёт, как ему прикажут. На землю медленно опускается неизбежность. Если ты боишься – уходи. Выбора нет. Солнце закрыто чернотой, мольбой не добыть свет. Нет времени думать. Ты слишком долго предпринимал решение, время кончилось, ты остался один наедине со смертью, которая оставит тебя в покое, только тогда, когда заберёт тебя с собой. Я твой Армагеддон. Поставь во второй раз свою жизнь на кон и начни играть. У тебя нет выбора и некуда больше бежать. Осознай, ты проиграл. В последнее время я стал часто задумываться о таких вещах, которые вынуждают меня закончить суицидом. Мне очень страшно думать, что я умру, что меня больше не будет в этом мире. Кто за меня будет всё это делать, всё то, что когда-то делал я? Никто меня не заместит. Кто может себе представить, как противно и больно ждать своей смерти, ждать, когда же, наконец, простишься с жизнью? Я тяжело дышу и мерцаю во тьме, словно лунное сияние. Я на грани психического срыва. Мой мозг ждёт ветра, а не разрыв сердца, чтобы навсегда уснуть. Моё сердце не как кусок мяса в груди, а как духовный апостол падает в пустоту. Оставь меня, я хочу жить, а не падать с обрыва в вечных мучениях. Скажи мне, сколько стоит моя безопасность? Я не могу освободить свой страх. Мне трудно, я испытываю исключительную боль. Мне кажется, что ты поблизости, хотя ты далеко. Я желаю, чтобы ты всю жизнь была со мной. Свет рождается в твоих глазах, и я слышу завывание ветра где-то в горах. Я знаю, что это признак, того, что свобода где-то рядом. Моя душа покидает меня, моё сердце утопает в груди, разум оставляет тело в порыве безумства, и я неторопливо начинаю понимать, что все, что я сказал из-за одиночества и несчастной любви. Смерть, как ты не понимаешь, что я вожделею жить? Я волнуюсь? Нет, просто я умираю. Я скорблю около батареи, я не могу её покинуть, потому что к моим запястьям примотан толстый канат, а ноги привязаны к стальной конструкции. Я воплю. Всё это как-то тривиально, ничего нового, но попробуй испытать такую боль и скажи мне, хорошо ли тебе было, и задумывался ли ты, когда больно было над этим? Что-то большое выходит наружу, брюхо нагревается и плавится, под жаром горячих батарей. Моё состояние подобно давно оккупированному ложью миру. Всё так же, как под водой. Я пытаюсь избавить себя от пристрастия к тебе. Я хочу расстаться со смертностью. За обрывом, в тумане бессрочной лжи, прячется моё бездушие. Я закрываю глаза, стопорю извилинами и живу в местечке надежды и самолюбия. На этой планете я никогда не найду покой. Я выпадаю из гнезда в пучину, где таю своё сумасбродство, где я тешу себя словами, которых даже сам не понимаю, но всё равно произношу, чтобы быть живым. Если мы здесь останемся, наши сердца превратятся в гранит. Я вкушаю тени на горизонте, они приближаются всё ближе – это полк свободы. Теперь люди производят ужасную смесь из органических молекул, но всё это исчезает как макияж с лица уродины, когда снова появляется эта сука любовь. Я иду по рельсам темноты, но в вдруг вспыхнули мои глаза, и осветили путь до самого конца. Мои глаза в таинственном лабиринте страха и нетленной тьмы. Никто никогда не узнает обо мне. Это моё личное бытие, в котором я скупо кручинюсь и ни во что не верю. Ты посетил мою страну. Теперь ты такой же, как я. – Вдохновение прекратилось также внезапно как и нахлынуло. Сказание о Косинусе Клиторе снова вспомнилось в Кириловых мозгах:

Грязный Боря, так Косинус Клитора окрестил книгу «Нечистые силы», встал с постели, подошёл к ширме и, спрятавшись, начал рассказывать остальным книгам довольно страшную историю. Косинус Клитора притих. Он насторожился и затрясся от страха, который, по его мнению, гнался за ним с рождения.

Чтобы не сойти с ума от волнения, Косинус Клитора взял железную расчёску и стал расчёсывать волосы на своих гениталиях.