Артур Романов - Неожиданные психические отклонения. Мир глазами безумных…

Я принимаюсь долбить пальцами по заляпанной масляными пятнами клавиатуре и на экране можно прочитать мысли, достойные высшего общества, а если быть точным, то самое высшее общество уже не достойно их. Всё престижно! Вообще всё идеализируется в моих аморфных размышлениях и моя система нагружается мощью, она понимает, что я гений и поддается натиску. Я уже много нацарапал и устал от невыносимой пытки ума. Я вышел на улицу, чтобы подышать не затхлым воздухом, осознавая, что нет больше смысла тратить силу на сопротивления, когда всё самоочевидно. Молекулы кислорода, пропущенные через фильтры артериальных клапанов, заполняет мои дыхательные пути. Нет, я ничего не путаю, я не могу что-то смешивать. Семь часов утра! Я качаюсь на качельках возле дома уже два с половиной часа. Мне хорошо, моё сознание уже час, как находится в сонном состоянии. Я вижу, как люди спускаются по лестничной клетке верхних этажей одетые во всё новое, наверно недавно купленное и с зонтами в руках выходят наружу. На улице моросит дождь, нет, он не просто сеется, ливень неистово долбит по всему подряд и выстукивает неопределимый ритм музыкального стиля «Break-core». Я непроизвольно дрыгаю ногой под малопонятное ритмическое капанье, и мотаю головой, разбрасывая волосами натёкшую воду. Я получаю блаженство и кашу от электрического тока. Я отдыхаю на качелях, а в мой мозг влетают из небытия идеи. Мыслей так же много, как и пыли, которая проникает в меня через нос. Я вытащил из кармана пачку сигарет с надписью: «LM», извлёк одну сигарету и вставил в рот, затем вытянул из другого кармана зажигалку с надписью: «Juvelirtorg» и поднёс к лицу, чиркнул стальным колесиком о кремень, пламени не было, я повторил ещё раз и огонь появился. Я сделал глубокую затяжку и выпустил дым. Дыхание утяжелилось, я задыхался, но внешнее этого не было видно, потому что я поглощал воздух носом. Я докурил сигарету почти до фильтра и подумал: «Как трудно дышать…». После этого я больше не курил почти, если не считать медленное бросание и неоднократное слияние с наркотической травой. Постепенно я переборол желание к неприятной тяге никотина и стал чувствовать себя лучше. Мои когти больше не царапают кожу на душе и не рвут её. Однажды я просто валялся на диванчике и пил водку с молоком. В дверь постучали, я спросил «кто?» и, убедившись в том, что этот человек не причинит мне вреда, открыл. Это был Торф. Он предложил мне пойти выпить пивка с мороженым, я согласился. Мы скинулись по пятьдесят рублей и купили водки, так как мороженного не оказалось, а пить пиво без него мы не привыкли. После чего зашли в лес, где нас уже ждали пятеро друзей. Посидели на полянке, возле речки, выпили, а потом окончательно нажрались. Время одиннадцать часов вечера. Мы отправились ближе к дому, присели в беседке, допили водку, и один Козёл сказал: «Ребят, сходите, кто-нибудь за пивом». Все отказались, только кивая на меня с Торфом, начали поддерживать предложения Козла. Нас долго уламывали сходить, но я отказывался, боясь получить по физиономии от местных детей-быков. И это не добрые альбиносы, а люди-звери в душе. Будучи пьяным, я согласился, потому что не Торфу было абсолютно наплевать, что нам накостыляют, ему и море, казалось, по-колено, но зато когда на нас наехали, он забоялся и убежал самый первый. Я ещё пытался, что-то объяснить этим уродам, но они меня не слушали, а тоже ввалили. Я отмахивался и сломал мизинец, а мой друг убегал от троих агрессоров. Они всё-таки догнали его и тоже избили. Я, поняв, что дело плохо, совсем плохо. Восемь на двоих – это не по-мужски. Я тоже пытался убежать, но меня задержали. Били головой об коленку, об асфальт, молотили ногами, когда я валялся на земле в крови. Меня поднимали и снова ударяли. Я чувствовал себя беспомощной тряпкой, которой вытирали кровь. Через два дня я наведался к врачу. Мне наложили на руку гипсовую повязку, и сказали, что у меня лёгкое сотрясение мозга. Я долго ходил около дома, пока не пришёл к выводу бросить курить, хотя ещё до этого, я видел вещие сны в бодрствующем состоянии. Дышать было чрезвычайно затруднительно, а сердце, казалось, скор остановиться. Я слез с качелей и понял: «Мне приснился сон во сне и надо завязывать с никотином: Я вышел из дома, на мне были надеты старые серые шорты, серая не фирменная футболка с надписью: «Made in China» Синие кеды с белыми полосками, на которых китайцы настрочили неправильное слово: «Adidas», и белая кепка «New York». В руке был выкидной нож с зелёной рукояткой. Я долго шёл по вытоптанной за долгие годы тропинке, и не о чём не думал, мой разум был свободен, я лишь видел себя со стороны и улыбался. Наконец-то я вошёл в лес, в котором тоже вышел на какую-то тропу, но та была такая узкая, что казалось, будто её там вовсе нет, однако я двигался по ней. Я не предполагал куда иду, и не осознавал. Стемнело, и сквозь чёрную стену густой ели я мог разглядеть огни, приблизившись к одному из них, я заметил, что возле костра сидят трое людей в камуфляже, они о чём-то разговаривали и громко смеялись. Я спрятался за большим дубом, притих и прислушался. Ничего кроме подозрительного разговора солдат не было слышно, разговор был подозрителен тем, что звучал в полной тишине. Военные говорили о пересадке кожи с ягодиц на лицо и наоборот. Меня это заинтересовало не меньше, чем присутствующая тишина. Спустя пять минут, я подошёл к ним. Я хотел, было спросить «Мужики, а это возможно?», как они сами завели беседу: – А ты кто такой? Что ты здесь делаешь, это секретная зона! Как ты сюда попал? – я почуял неладное, – Скручивайте его! Его нужно уничтожить! «Беги!» – мелькнула мысль, и я побежал изо всех сил, куда глаза глядят. Сквозь ветви не были видны ещё десятки таких людей, а за напряжённым дыханием и криками позади, неслышны истошные женские вопли, детский плач и умоляющий визг мужчины. Когда я приблизился к неизвестности, я всё услышал. Я выбежал на опушку леса и обомлел – это была большая широкая квадратная площадка, посреди которой стояла вышка, на самом верху огромный сарай, от которого к реке тянулись две большущих трубы. Река невероятных размеров, как Волга, наверно, а вода в ней текла чёрная как мазут. Рядом никаких птичек, лягушек и другой живности – тишина, только крики. Десять солдат насиловали наполовину раздетую женщину, рядом плакал маленький ребёнок. Всякий раз, когда он подползал к матери и пытался отогнать военных, зарабатывал удар сапогом по голове, от чего саднил ещё громче, обливаясь при этом кровью и отхаркивая красную мокроту с перемолотыми зубами и ломтиками мягкой плоти. Около изуверского зрелища на коленях стоял рослый мужчина, во рту у него находился член одного из солдат. Мужчина сосал его и редко прерывался, чтобы вытереть слёзы, сплюнуть кровь и закричать. Он умолял не бить его ребёнка, не насиловать жену и не трогать его самого. Солдаты лишь давали пустые обещания, а сами смеялись и удовлетворяли свои грязные вожделения. Давление, насилие, неизбежность, боль, ненависть и молекулярные структуры мёртвой семьи когда-то содержали в себе все болезненные свойства, но теперь радиоактивная речка утопила все чувства в себе, вместе с их хозяевами. В поход называется, сходили. Я не знал куда бежать, и я задумал детективный план. Я родил идею, что я военный, который отстал от роты, и по дороге к части на меня напали и отняли форму. А потом нашёл труп человека и снял с него гражданскую одежду. Я назвал фальшивое имя. Генерал не стал проверять и охотно поверил. Чтобы не выглядеть чужим мне пришлось изнасиловать женщину и ребёнка. В процессе я получал неописуемое удовольствие и в глубине души понимал, что делаю это с большим наслаждением. Вслед за тем я выполнил грязную работу: оглушил тела бревном, и когда они находились без сознания, мне приказали утопить их в реке с мазутом. Сначала я спихнул связанного отца, а потом ребёнка. Мать мне стало жалко топить, и я в секрете от роты оттащил её подальше, оставив связанную под деревом. На всякий случай, заклеил рот скотчем, который украл в военной канцелярии. Целый вечер я прислуживал генералу, а ночью убежал. Чудом нашёл спрятанную женщину и покормил её. Она не знала, как меня благодарить. Я надеялся на свою добропорядочность, но её не было, поэтому я привёл её домой. Познакомил с родителями. Выдумал история о том, что мы познакомились на дискотеке и ей нужно у нас переночевать. Предки не стали возражать. Утром они уехали на работу. Мы позавтракали, и я отвёл её в сарай. Там мы спустились в погреб, и я привязал её связанные руки к потолку. Она просила её отпустить. Но мне хотелось извращённой любви, и я негласно насиловал её семь лет. Стрелка часов приблизилась к девяти часам утра, и я ощутил всю мощь своего мозга. Головные реакторы запустились, моторы закрутили винты, которые вращают жижу мозгов в моей черепной коробке, я почувствовал себя гением на сто процентов, ведь мой мозг теперь использует свои возможности именно по таким меркам. Я как обычно, сижу на стуле, подложив под задницу двойной слой поролона, чтобы не затекла, и геморрой не вылез наружу. Однако проходят часы, и моя попа начинает ощущать твёрдую поверхность деревянной конструкции, мягкая материя подо мной просиживается, и я начинаю ощущать несносную боль на своих затёкших ягодицах. На окаменевших коленях лежит небольших размеров клавиатура, по которой я неистово бью всей пятерней на каждой руке. На столе стоит семнадцати дюймовый монитор, перед глазами гениальная программа только для гениальных людей «Word pad» и я под весёлые напевы Punk (а) извлекаю индустриальные идеи из своего мозга. Вскоре мне надоедают однообразные запилы на электрогитаре, стандартные биты на барабанах, однообразный крик вокалистов, и мне хочется послушать сложную музыку для гениев, и я открываю папку «Электроника», там я выуживаю какой-то Break-core и воспроизвожу его в тоже гениальной программе «Winamp». Я начинаю мотать головой в ритм музыкально-качественного импровизационного звука, при этом что-то печатая. На мониторе отображались всё новые и новые строчки с идеальными предложениями без ошибок, и тупых идей, я понял, что пять часов утра, и Brack-core заряжает мозги на все сто процентов. Моё лицо расплывается в искажённо-радостной гримасе клоуна. Моя левая, ещё не окончательно использованная половинка мозга, пытается уловить кончающийся ритм музыки, но не получается, потому что его не существует, только беспорядочно натыканные кубики с семплами в музыкальной детско-развлекательной программе «Frutty Loops». Таким простейшим образом я мог услышать посредственность. Наконец пробило одиннадцать часов утра, за окном уже подростки играют с мячом в игру для дебилов «рачок», а я только выключаю компьютер, начинаю нетерпеливо дожидаться проблематичное завершение Windows, я жду и засыпаю под ласковое пение птиц за окном, как засыпали раньше только цари. Но теперь не царское время и можно не думать что ты великий князь, а просто разгонять свой разум до ста процентов и наслаждаться естественной песней природы, исполняемой чудесным ансамблем, который не продаётся на компакт-диске. Как бы мне хотелось слиться с ними на ветке орешника в единое целое. Я представляю их на себе, как они тыкают клювом в мой пенис, и я кончаю и также проблематично жду завершение сеанса в моих мозгах. Сон никак не поднимается к главной точке, но вскоре птицы поют «колыбельную» и я отключаюсь, как киборг от розетки. – На этом человек в зелёном костюме поставил точку и подумал.Читать дальше