Gram Lee Miller - Потерявшийся (в списках смерти не значится)

– Ты не склей ласты, Тоша! – Данила под столом пнул ногой своего товарища.

– Я в норме… – ответил Антон, но было ясно, что через час продолжения «банкета без перспектив», Даниле придётся на себе волочить этого плоскостопого «ухотерепевта» домой.

Загремела группа «Кар-Мэн» – Лондон гуд-бай! – и она будто оживила Данила:

– Смотри туда! – показал он на вход. – Две «кукушки» стоят. Они. – Даня ткнул пальцем в пустоту.

– Пиздец… – разочарованно простонал Антон, повернув голову в сторону входа. – Какие-то отличницы…

– Нормально… Я пошёл «склею» вон ту, что повыше, с кудряшками. Твоя —вторая! – бросил он Антону, отходя от стола.

– Да мне похую уже… Тащи хоть кого—нибудь, брат!

Преодолев пятнадцать метров зала, наполненного танцующими «телами», Данила остановился напротив подружек: та, что ему понравилась, являлась белокурой красоткой, локоны волос которой немного не доходили до её плеч. С чертами девочки и телом молодой женщины, девушка в Даниле пробудила животную похоть, и он решил во что бы то ни стало, переспать с ней. Пусть даже и через год, два, три – всё равно… Невысокого роста – её большие карие глаза дотянулись бы до его глаз только лишь встань она на цыпочки… Она не была красавицей в принятом смысле этого слова и образа – её «портили» чересчур увесистые скулы, – но привлекательности ей было не занимать, а скулы, со временем, могли вообще стать её достоинством, а не недостатком.

Подружка же была типичной некрасивой представительницей красивой подруги – брюнетка, совсем мелкая, с животиком, прыщами, канапушками и висячими сиськами – ей было лет 12-ть, не больше.

– Привет, девчонки! – Данила улыбнулся до ушей лучшей своей улыбкой и решил давить на возраст, типа он «старший товарищ», который всё покажет и всё объяснит, который всё знает и который не такой, как все эти малолетки – лишь бы кому – нибудь «вставить», – нет! Он – Мужчина! И с ним не страшно… – Чего стоите тут, как сиротинушки? Все уже на «другом берегу» этой ночи, сестрёнки! – подбодрил он и посмотрел в глаза той самой, которую выбрал – она, смутившись и зарумянившись, отвела взгляд. Данила понял, что она станет Его. – Пойдёмте к нам, – предложил Данила и слегка дотронулся до плеча подруги своей «жертвы»: он понял, что, если заартачится этот мелкий и страшный «гиббон», то его «рыбка» сорвётся с крючка – эта страшная подруга уведет Её домой. – Вон наш столик, – Данила указал в сторону столика, где сидел Антоха – тот, как дебил, махал своей клешнёй. – Посидим, стихи почитаем друг другу, – рассмеялся Данила. – Я сейчас как раз читаю Роберта Фроста – это мощный американский поэт середины двадцатого века, можно сказать, символ Эпохи…

– Мы не знаем никаких стихов, – задрала нос «Гиббон». Вид у этой девочки был такой, что ей и в самом деле тут было нечего делать, и Даниле не терпелось отправить её домой смотреть «Спокойной ночи, малыши», но пока ругаться было ни к чему.

– Да, любовь моя, я знаю, – на этот раз он посмотрел на кудрявую девочку и на какой-то миг ему вдруг показалось, что вся чистота этого Мира и вся его невинность сосредоточена прямо здесь и сейчас, перед ним – в Ней.

…Что-то защемило в сердце, и пелена упала с его глаз… Захотелось всё бросить, уйти домой и «утонуть» в какой – нибудь классной книге, как в детстве. Что он тут пытается сделать? Трахнуть ребёнка? Это же ужасно… Да, между ними лет шесть разницы, и когда ему будет 25, а ей – 19-ть, этого никто не заметит, но сейчас… Это была разница в целую жизнь.

Девушка заметила внезапную перемену в незнакомце, который ей понравился с первых секунд, но теперь… Глаза его, такие печальные и одинокие, наполненные всеми цветами печали, пленили её. Она поняла, что он – особенный. К тому же и возраст был такой, когда ты пару лет осознавала свою сексуальность, а теперь нетерпелось ее куда – нибудь «применить», но было страшно – об этом ведь мог узнать весь белый Свет! Этот же молодой человек внушил ей доверие, – она его совсем не знала, – но она потянулась к нему, сама того не понимая.

– Я всему Вас научу, милые дамы. – Данила вновь стал самим собой. – Кстати, – Данила, – представился он. – Там, за столиком, Антон – мой друг, – Данила протянул руку сначала кудрявой.

– Марина, – Марина крепко пожала руку Даниле и ещё больше понравилась ему.

– Нас охранник не пустит, – нерешительно пробубнила «Гиббон».

– Пустит, не бойся. Идите к столику, я с ним поговорю.