Адам Харсиев - Не топчите тропы мои. Том 1. Дневник наемника

Справедливо отметить, без их чудодейственных специй, мясо и припасы не хранились бы так долго. А их лекарства… прекрасная альтернатива красной микстуре, которую уже нигде не достать.

Может на этой взаимосвязи и строится общество? Один торгует своим мастерством, второй своим знанием. А я, получается… торгую смертью? Или местью? Обучив премудростям ремесла наемника, старик сделал меня частью этого общества. Пусть и не самой приятной, но все же, частью. Хоть я нутром и наружностью, всячески пытаюсь отрицать эту связь.

Чтобы взять крупный заказ, мне нужно новое снаряжение, провизия для путешествия, оплатить услуги извозчика. Все это требует золота. Немало золота приносят шкуры барсов в горах Натая. Чтобы получить шкуру, нужно новое снаряжение, а для него, опять же, нужно золото и так далее и так далее, все вокруг окутано этой неразрывной цепью.

.

Шкура натайского барса… одежда королей… по структуре напоминает шерсть черного медведя. Отличается только раскраской.Н е будь те звери так опасны и так редки, их меха бы носил каждый крестьянин… Идеальные охотники… полноправные владыки гор, ни подобраться, ни угнаться, не укрыться… по скалам бегают быстрее, чем кто-либо по равнине… смерть во плоти. Когда не видят их глаза, они видят ушами, когда ухо не слышит, они слушают кожей…

Разумеется, людские головы добывать гораздо легче, но почему-то платят за них больше… Может потому, что не любая подходит заказчику? А лишь одна единственная… редкая… получается, а редкое всегда ценно. Здесь в мелких королевствах, где жизнь не самая приятная, контрактов в моей специализации все меньше. Короли концентрируют богатство вокруг себя. Чаще всего фермеры и ремесленники в дальних деревнях просят защитить товар от налетчиков. Нет удовольствия в битве с ворами, пытающимися прокормиться, как могут. Все же лучше, чем лезть на мокрые холодные скалы, охотясь на опаснейшее создание тех мест, при этом еще и не знаешь, кто на кого охотится на самом деле… но сегодня нет спроса на головы, не тот сезон. Кроме большого контракта от Харальда. К нему не помешало бы хорошо подготовиться. Так что лезть на скалы все-таки придется. Нужно будет перед отъездом заглянуть к Вилду в город, может опять скует что-нибудь необычное в поход… Это мой второй подъем на те горы. В прошлый раз попался старый хищник. Шкура оказалась не самой ценной. Все же, наплечник из нее красуется на плечах какого-то офицера из столицы. Видел его пару раз, когда ходил в город, узнал по седому пятну на спине старого барса…

Мне никогда не понять это общество. Почему бы просто не носить эти золотые монеты прямо на одежде, если неймется показать свое благосостояние?

Прибыл в город поздно вечером. Монументальные сооружения, вершина архитектурного искусства, обиталище трусости показухи и разврата. Невысокие каменные дома горожан, над которыми вдали возвышается кульминация лживого хвастовства – замок Харальда «уничтожителя Ордена». С того времени дороги стали на удивление безопасными, время от времени можно встретить шагающих парами молодых гвардейцев. В блестящих новых латах, которые не видели ни сражений, ни войны. Попасть в гвардию не так просто… если не повезло с рождением… удивительно, как люди ценят принадлежность родам более высоко, чем талант или умения, чем навык, что определяет успех в войнах и цену каждому мечу. От того среди них редко встретишь достойных знатоков военного дела. Заслуги отцов не имеют значения, когда наследники выдались низкого пошиба.

Естественно, королю проще было в упор не видеть деятельность Ордена. Местами даже выплачивая им дань за спокойствие. Дань золотом, ресурсами, людьми… Подумать только,– горожане, крестьяне платят королю за защиту, который откупается от группы убийц-сектантов. Да, Орден – воплощение страха, с которым можно и нужно считаться. Но не бессмертное воплощение… что еще раз доказали события восьмилетней давности.

Конечно, он всячески пытался скрыть этот позор. И все-таки, все кругом об этом знали, хоть и молчали.

За исключением случаев открытых их действий… именно в таких ситуациях было видно бессилие королевского слова и его армии.