Надежда Олешкевич - Как же я тебя ненавижу!

Нутро замерло. Я боялась неверным движением спугнуть этот странный тягуче-сладкий миг и поэтому просто следила за действиями соседа. А он поднял руку, свил структуры в шар и направил магию на участки, к которым только что прикасался.

Я мелко тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Идиотка! Он просто залечивает раны!

– Долго еще?

– Если надоело, то можешь доделать сама, – с таким же раздражением ответил Дрейк.

– Нет. Доверяю это тебе.

Он снова разозлился. И мне не давало покоя его состояние. Я положила правую ладонь на живот, собираясь изобразить скуку, но все равно возвращалась к сосредоточенному на своем деле Фэлпсу.

Сосед очертил мое ухо, проверил за ним, коснулся волос. Он даже нагнулся, застыв от меня волнительно близко. Повернись я к нему – и мы соприкоснулись бы носами, взглянули бы друг другу в глаза, ощутили кожей чужое дыхание. Казалось, его прикосновения давно перестали быть обычной проверкой. Я выбрасывала эту мысль из головы, но она назойливо врывалась в разум и настаивала на том, чтобы в нее поверили.

Он всего лишь выискивает повреждения и устраняет их! Не стоит выдумывать то, чего нет.

– Дрейк?

– Почему ты не поставила блок? – негромко спросил сосед, выпрямившись.

– Не успела. Разве это столь важно?

Его желваки снова заходили ходуном. Фэлпс словно боролся с самим собой.

– А разве нет? Помнится, раньше ты никогда не пропускала магические удары, вдобавок применяла свои. Мне важно знать, почему ты не выставила блок. Твоей реакции зачастую можно позавидовать, и умения выдумывать на ходу комбинации у тебя не отнять. Почему? Просто ответь, почему.

– Что ты хочешь услышать? Я не помню. Там было много всего. Растерялась я, ясно тебе?

– Не верю. Ты знаешь, как применять двойной знак воздуха. Руки были свободны. А шар – твое любимое формообразование. Почему ты не выставила блок?

Я проверила ключ-карту, скрытую под уцелевшей частью блузки, и села, свесив ноги со стола. Если сейчас продолжить этот разговор, то тот миг негласного мира снова превратится в войну.

– Рози, – Дрейк не позволил спрыгнуть на пол, – просто ответь.

– Я уже ответила! Что тебе еще нужно?!

– Демоны, да ответь же ты!

– Зачем? Какая разница? Все ведь обошлось.

Фэлпс шумно втянул воздух и положил тяжелые руки мне на плечи. Он наклонил голову, явно усмиряя нэлда Зло, но не справился с ним.

– Какая разница? Спрашиваешь, какая разница?

– Походу, ты сегодня уши не мыл.

– Зато ты мозги где-то потеряла! Я ведь мог тебя убить, дура! Ты хоть понимаешь это? Идиотка ненормальная!

– Но не убил же, – фыркнула я.

Дрейк встряхнул меня. А после… он обнял, да так сильно, что мои кости едва не начали хрустеть.

– Ты умеешь залечивать переломы? – с трудом выдавила я, окончательно лишившись воздуха.

– Извини, – опомнился Фэлпс.

Сосед резко отстранился, провел рукой по уже зажившему плечу и, встретившись со мной взглядом, вообще отступил.

– И за рану извини, – не переставал он выдавать несвойственные для него слова.

Дрейк натянуто улыбнулся и резко направился к выходу. И, лишь услышав скрип открываемой двери, я вспомнила о причине нашей размолвки.

– Где мои вещи?

– Посмотри на чердаке.

Дверь захлопнулась, а я вздрогнула. Что на Дрейка сейчас нашло?

Может, оставить их здесь?

Я битый час таскала коробки с чердака в свою комнату и разбирала наспех побросанные туда вещи. От былого перемирия с Дрейком не осталось даже пепла. Я кипела злостью. Мне хотелось рвать и метать. Благо, влариан домой не явился, иначе ему пришлось бы выслушать, что я о нем думаю и где его законное место. В заповеднике!

Когда осталось пять коробок, силы покинули меня. Я смотрела на них отстраненно и подумывала бросить ночевать на чердаке. К тому же сумерки уже вступали в свои права, отчего большая часть помещения погрузилась во мрак.

– Завтра с вами разберусь.

Однако и на следующий день руки до них не дошли.

Сперва при встрече с Фелисой я аккуратно выуживала у нее важную информацию о Дрейке, о его взаимоотношениях с друзьями, словно невзначай обронила фразу о любви моего соседа к гориллам. Несуществующей, конечно же. Казалось бы, мелочь, зато именно с этого началась моя кропотливая подготовка в ужасной мести.

Затем на занятиях было столько теории, что к завершению учебного дня кисть едва ли не опухла. Формульный вид знаков – это непроходимые дебри. Я ничего не понимала, к тому же в какой-то момент осознала, что записи в тетради приводят меня в полное недоумение. Поэтому пришлось отправиться в библиотеку и провести там добрых три часа, чтобы отыскать и переписать определения непонятных слов. На большее попросту не хватило времени.