Надежда Олешкевич - Как же я тебя ненавижу!

– Заодно поищи в шкафу, что надеть на свадьбу твоей матери. Я по такому замечательному случаю куплю новое платье. И главное, чтобы мой сопровождающий не пришел в розовых лосинах.

Я выудил из ровной стопки вещей спортивный костюм и осмотрел его.

– Не беспокойся, твой сопровождающий вообще там не появится.

– Даже не поддержишь родную мать? Неучтиво. К тому же в договоре прописан данный пункт.

– Я его не читал, поэтому могу не выполнять. Как и жить с тобой меня никто не заставит.

Осталось только выдвинуть Аманде ультиматум. Пусть играет в игры с кем-нибудь другим, с тем же Ларстеном, которого так холит и лелеет. Я не стану потакать ее прихоти. Деньги на моем банковском счету имелись благодаря двухлетней подработке, они давно ждали, когда их пустят в ход. Мне хватит на жилье, на пропитание, на покупку некоторых вещей. В целом маловато, но я найду новую подработку.

– Дрейк, я вот что подумала, – снова заговорила пигалица, разлегшись на моей кровати, – неужто ты такой слабак? Два дня пожил со мной и уже заскулил, как подбитый песик. Не хочу с ней жить. Давай разъедемся…

Я промолчал.

– А эта роль должна была достаться мне, – Розалин запнулась на середине фразы, стоило снять майку. Хотя нет, показалось. – Не я тебя заперла на чердаке, не я тебя ограничила в правах, не я приволокла демоновы саманы. Кстати, ты их убрал из моей комнаты?

– Могу вернуть, – повернулся я к мелкой поганке.

Странно, злость по отношению к ней мирно дремала, где-то спрятавшись. Она даже не намекала на свое присутствие.

– Ты мои вещи верни! – огрызнулась Розалин. – Если таким образом пытаешься выудить извинения за маглицию и случившееся в кабинете ректора, то не дождешься. Сам виноват, ясно?

– Удачных поисков, – пожал я плечами и вышел в коридор, где меня и нагнала пигалица.

– Нет, никуда ты не пойдешь. Возвращай мои вещи, иначе с твоими произойдет нечто не менее ужасное.

– Угрожаешь?

– Я?! – наиграно удивилась Розалин. – Да ни за что! Кто я такая, чтобы угрожать вашему вларианскому величеству? Вещи верни!

Я под ее причитания спустился на первый этаж и подхватил связку ключей. А стоило потянуться к ручке двери, как слева от меня что-то пронеслось. Раздался оглушительный звон. Ранее целый горшок с цветком разлетелся на мелкие кусочки, врезавшись в стену в опасной близости от моей головы, и превратился в горстку земли, осколков и зелени.

– Опять начинаешь?! – обернулся я и, скрутив магические структуры, кинул в мерзавку сгустком огня.

Вот только события развернулись не по привычному пути. Глаза Розалин наполнились ужасом. Одну руку она прижала к груди, а другой ухватилась за перила. Ни воздушного или каменного блока, ни водного отражения, ни огненного поглощения.

– Защиту, Рози! – крикнул я, уже разжижая пламенный сгусток. Требовалось лишь откинуть его в сторону. Поздно…

Появилось шипение. Большую часть огня приняла на себя стена, остальное же – плечо Баллард. Мелкая идиотка пискнула, закусила нижнюю губу, справляясь с болью, отразившейся на ее лице. Она покачнулась и без сознания начала падать с лестницы вниз.

Неуверенный толчок правой ногой. Маленькие ручки вцепились в руль велосипеда. Он покатился вперед. Сам! Девочка растерялась, взглянула на друга, поддерживавшего ее не только словесно, но и своим присутствием, и надавила на педаль левой ногой.

– Рози, у тебя получается! – воскликнул ее наставник. – Главное – не спеши. Медленно.

Розалин затормозила, начала заваливаться на бок, однако Дрейк вовремя подхватил и не позволил упасть.

– Чего остановилась?

– Ты сказал медленно, – детский доверчивый голосок заполнил пустынную улицу.

– Нет, не тормози, а езжай медленно, – замотал головой Дрейк. – Давай, по тротуару.

Глаза Розалин зажглись живым огнем. Она взвизгнула от радости, села на сидение и снова надавила на педаль. Велосипед поехал. Он слушал ее. Он подчинялся. Он поворачивал вправо, если ей того хотелось, или влево, стоило дернуть в эту сторону. Заднее колесо ритмично поскрипывало. Рядом же постоянно находился ее верный друг, готовый в любую минуту прийти на помощь.

Девочка не боялась. И когда велосипед попал в яму, а руль заходил ходуном, она не боялась. И когда от очередного торможения темно-серое полотно асфальта начало стремительно к ней приближаться, она не боялась. И когда появилась угроза столкновения со стоявшей на обочине машиной, она тоже не боялась.